играют настоящие мужчины! Трус не играет в хоккей! — за Чернышёва, спасая того, ответил Челенков.

— Настоящие? — Генерал осмотрел динамовцев голых в основном. — Ну, есть признаки. Ладно. У меня там машина с Сергеем, шофёра нового дали. Поехали, зятёк, отвезу тебя в Кащенко, пусть и ногу на рентгене посмотрят и голову заодно.

— Так с ногой… — начал Вовка.

— Я с врачом говорил, он не уверен. Может быть трещина. Зачем ты Наташке с трещиной?

— Аркадий Николаевич, не смешно в сотый раз. — Вовка попробовал поморщиться, показывая, насколько ему не смешно, но губа морщиться отказывалась. Болела и снова опухла.

— Не смешно ему. Аркадий, — выудил Аполлонов спрятавшегося за спины динамовцев Чернышёва, — Этого симулянта несмешного одеть и отнести к машине.

Бамс и Фомин уже в Кащенко. Пальцами нос позадевал, глаза позакатывал, какую-то несмешную скороговорку повторил и был признан симулянтом. Рентген тоже трещины не нашёл. Хотя вид рентгенолог имел потасканный, явно из-за стола с водочкой подняли и за шиворот притащили. Так что, вполне возможно, что он и не нашёл трещину, потому что не хотел искать.

После этого Аркадий Николаевич отвёз его домой. Сам помог подняться на второй этаж, и сам потом пять минут осматривал тётю Свету, выскочившую открывать в той самой ночнушке подергушке.

— Хм! Ты это, Володя, вот это видел? — Ну, так себе кулак. У Фомина раза в два больше.

— Это родственница матери. Тётка мне. — Всем нужно врать одинаково.

— Эх, мне бы тётку такую. Смотри. Узнаю… Лишу наследства. Ха-ха-ха. — Аполлонов развернулся телом, продолжая головой обозревать спрятавшуюся за штору тётю Свету.

— Утром… А да завтра девкам в школу. Тоню пришлю проведать.

— Хорошо.

— Хорошо ему. А «Динамо» каково? И если у тебя не заживёт нога к этому студенческому чемпионату. Пришлю к тебе завтра врача, какого поопытней, со спортом связанного. Пусть правильных мазей выпишет.

Вовка послушал, как топают унты тестюшки по лестнице в подъезде, и обратился к «тёте».

— Света, выходи. А, Сим-сим откройся.

— Чего?

— Это из книги.

— Вова, тебя опять избили? — «сожительница» вышла из-за шторы и присела перед сидящим на табуретке в прихожей Фоминым.

— Ух, ты!

— Тьфу, на тебя. Сейчас платье надену.

— Может не надо…

— Ну, не надо, так не надо.

Через полчаса разгорячённые лежали рядом на коротковатой генеральской кровати. Тётя напрыгалась и накричалась. Вовка пластом лежал и ойкал при слишков высоком прыжке. Нога тогда сама тоже постанывала вместе с наездницей.

— Света, а как же Третьяков? — чуть повернулся к сопевшей под боком швее-мотористке.

— Вовочка? Он хороший. Только он ребёнок совсем.

— Так ты за него замуж пойдёшь?

— Пойду, если позовёт. Вот только что это за жизнь семейная. Он в общаге мужской, а я где? Ты Володя подумал, где мне жить?

— Нда. Нет. Мне тут посоветовали купить дом, Сталин в прошлом году, а ну, теперь в позапрошлом постановление напечатал в газете. Там ипотеку дают на строительство своих домов.

— Что дают?

— Вон газета лежит на тумбочке. Подай и свет зажги.

Ох, блин. Лучше бы не зажигала.

— Нет. Давай читай. Потом!!! — Вырвалась наездница.

— «Установить, что строящиеся во втором полугодии 1946 года и в 1947 г. 50 650 индивидуальных жилых домов продаются в собственность рабочим, инженерно-техническим работникам и служащим предприятий по следующей цене: жилой дом двухкомнатный с кухней, деревянный рубленый — 8 тыс. руб. и каменный — 10 т. руб; жилой дом трёхкомнатный с кухней, деревянный рубленый — 10 т. руб. и каменный — 12 т. руб.

5. Для предоставления рабочим, инженерно-техническим работникам и служащим возможности приобретения в собственность жилого дома обязать Центральный Коммунальный Банк выдавать ссуду в размере 8-10 т. руб. покупающим двухкомнатный жилой дом со сроком погашения в 10 лет и 10–12 т. руб. покупающим трёхкомнатный жилой дом со сроком погашения в 12 лет с взиманием за пользование ссудой 1 % (одного процента) в год.

Обязать Министерство финансов СССР ассигновать на выдачу кредита рабочим, инженерно-техническим работникам и служащим до 1 миллиарда рублей.

Председатель Совета Министров Союза ССР И. СТАЛИН. Управляющий Делами Совета Министров СССР Я. ЧАДАЕВ».

— Восемь тысяч рублей!!!??? Да где такие деньжищи взять? — схватилась за голову тётя.

— Ну, во-первых, ссуду дают, а во-вторых, Вовка только что получил вместе с зарплатой почти семь тысяч рублей. Я ему могу одолжить пять тысяч Можно купить каменный трёхкомнатный дом с кухней. Это как раз двенадцать тысяч рублей.

— Ох, Вовочка.

— А!

— Ой, Вовочка.

— Твою!!!

Событие двадцать первое

При храбром командире и трус храбрый.

У хорошего командира нет плохих солдат.

Каков сортир — таков и командир.

Мама Тоня прибыла обследовать гнездо разврата ни свет ни заря. Или лучше так — раным-раненько. Или вот так: поутру, ранним утром, спозаранок, чуть свет, раным-ранехонько, до петухов, раным-рано, раным-ранешенько, спозаранку, до света, с петухами, на заре.

А дальше строго по товарищу Островскому. Не этому — тому. Тому, который А. Н.

Вовка в школе милиции учился изредка и набегами, но задание-то получал, и вот в одном задание, по литературе, было — прочитать и написать сочинение по пьесе Островского «Свои люди — сочтёмся». Прочитал, чего в дороге не прочитать. Так приходит там Аграфена Кондратьевна в комнату и как давай с порога: «Так, так, бесстыдница! Как будто сердце чувствовало: ни свет ни