Шрифт:
Закладка:
Мы с мужем сели в похожие на трон кресла, стоявшие во главе стола. Его родители и брат расселись по бокам. Слуги начали накладывать в тарелки первое — густой наваристый мясной суп. Я подавила желание облизнуться. Отлично. Надеюсь, прежде чем поздравлять молодоженов (если здесь вообще это практикуется), нам дадут возможность наесться. Слушать тосты на голодный желудок я не хотела.
Замковый повар превзошел сам себя: я поглощала ложки одну за другой, стараясь есть как можно медленнее, чтобы не выслушивать любопытное: «Ронья, вас совсем не кормят?». А между тем хотелось съесть все и сразу, настолько вкусным оказался суп.
Наесться мне все же не дали, по крайней мере, до конца. Я успела утолить лишь первый голод, когда посыпались поздравления, причем некоторые — весьма своеобразные. Родители и брат мужа пожелали традиционное, видимо, одинаковое во всех мирах: любви, благополучия, детей, богатства. В общем, ничего нового. То же желают на любой земной свадьбе.
Затем поднялась дама, сидевшая рядом с императрицей. Одетая в ярко-оранжевое закрытое платье, она казалась чересчур вульгарной среди других придворных, нарядившихся в одежду спокойных цветов. Как я потом узнала, дама оказалась первой фрейлиной моей новой свекрови. Стройная, высокая, «с формами», она облила теперь уже моего мужа взглядом, полным обожания, и выдала:
— В этот яркий день желаю молодоженам такого брака, который они оба заслуживают.
Между строк так и читалось: «Разведись поскорей со своей мымрой и женись на мне».
Подобное хамство я спустить не могла. Да, может, мы с Анастасьей и мымры, но муж-то теперь мой, и отдавать его я никому не собиралась. Тем более — какой-то чересчур умной мадам, приближенной к императрице.
Оторвавшись от нежнейшего мяса птицы, так и таявшего во рту, я мило улыбнулась и, не вставая, ответила:
— Благодарю за пожелание. Мне, как пансионерке, оно очень приятно. Я всегда мечтала выйти замуж за принца, счастливо прожить с ним всю жизнь и родить ему детей. Сегодня наконец-то мои мечты осуществились.
И ведь не соврала ни единым словом. Многие, очень многие землянки спят и видят, как, особо не стараясь, выйти замуж, если не за принца, так хоть за обычного миллионера. Мне, можно сказать, выпал счастливый билет, я им воспользовалась и теперь свое не отдам.
Фрейлина скривилась, открыла было рот, чтобы что-то ответить, наткнулась взглядом на императора и молча села.
Зато я теперь прямо-таки извелась. Что там такого можно было увидеть, на лице или в глазах императора, что эта нахалка решила не нарываться? Да, императорская семья уже знала, что брак нельзя было разорвать. Но то они. Придворным не сообщили. И чем тогда император мог повлиять на говорившую?
Следом встал другой придворный, брюнет в годах, широкий в плечах, не особо высокий, с решительным лицом. В отличие от многих мужчин за столом, он был одет скромно, без лишних украшений камзола.
— Ваше высочество, — обратился он принцу, — как ваш бывший учитель, желаю вам выдержки, мужества, терпения и мудрости.
«Смотри, не прибей молодую супругу в порыве гнева», — перевела я для себя. Муж, видимо, перевел фразу так же, потому что довольно прохладно поблагодарил говорившего.
В дальнейшие тосты я особо не вслушивалась. Никаких гадостей больше не желали. А легкая ирония или сарказм в тостах, как я поняла, здесь прощались.
В отличие от земных застольных традиций, здесь не кричали: «Горько», и я смогла благополучно набить живот. Наконец, когда есть стало уже опасно для жизни, — бока так и норовили треснуть от попавшей в желудок еды — мы с принцем встали из-за стола и удались под внимательными взглядами его родных и двора.
— Не напрягайтесь так, ронья Анастасья, — негромко заметил муж, когда мы вышли из обеденного зала и поднимались по лестнице в одну из спален, чью, я не знала. — Ничего страшного с вами не произошло.
Угу. Подумаешь, несколько раз ткнули носом в неблагородное происхождение. Тебе, девка, рядом с принцем не место. Не страшно, да. Выжила? Пережила свадебный обряд? Вот и радуйся.
— Зато я теперь замужем, — невпопад заметила я, сама не понимая, кому отвечаю: мужу или собственным мыслям.
Тихий смешок. И затем:
— Вы чересчур откровенны, ронья Анастасья. При дворе это редкость.
Это везде редкость. В любом обществе, независимо от мира. В глаза лебезят, за глаза помоями обольют.
— Мне нечего скрывать, ваше высочество, — пожала я плечами. — Такие скромные девушки, как я, ничего не имеют за душой, чтобы по-настоящему бояться или лицемерить.
Между тем мы дошли до одной из комнат, явно не моей.
Дверь открылась, передо мной оказался интерьер незнакомой комнаты, явно мужской. И мебель, и ковры однозначно были дороже, чем в выделенной мне спальне. С другой стороны, никакой роскоши не наблюдалось. Все было по-спартански скромно: ни салфеток, ни статуэток, ни лишних кресел — ничего подобного. Кровать, шкаф, письменный стол, кресло у окна и стул напротив стола. Плюс ковры на стенах и полу, защищавшие от холода. Все.
— Прошу, ронья Анастасья, в мою скромную обитель, — шутливо поклонился муж, пропуская меня вперед.
— Благодарю, — серьезно кивнула я. — А чем мы здесь будем заниматься?
«Ты, Настька, тролль, причем тролль языкатый», — как-то заявила сотрудница, старавшаяся, как и остальные работники библиотеки, не попадаться мне под раздачу. Троллем я себя не считала, хотя и любила прикинуться дурочкой.
Муж закашлялся, видимо, скрывая смех.
— Странный вопрос, ронья Анастасья. Особенно если учесть, что вы так любите читать. Чем еще занимаются муж с женой после бракосочетания?
— Разговаривают, — мило улыбнулась я. — Муж может объяснить жене, кто такая потомственная девственница.
Муж хмыкнул:
— Признаться, я рассчитывал на другое времяпрепровождение.
Сочувствую. Я очень любопытна и стараюсь свое любопытство удовлетворять.
— Потомственными девственницами называют выпускниц вашего пансиона, ронья Анастасья. Это довольно жесткое название. В моем мире общество уверено, что женщина может состояться только как жена и мать. Остальное второстепенно. Если женщина низкого достатка до определенного времени не вышла замуж, она считается кем-то вроде проклятой, неудачницы. С ней стараются не иметь дел существа разных рас. Ее удел — прислуживать богатым, нянчить их детей, убирать их дома. Те, кто выпускается из вашего пансиона, как раз и есть будущие служанки. Все они — дочери крестьян, небогатых горожан, разорившихся помещиков. Их учебу оплачивает государство.
— То есть я должна была стать служанкой у богатого и родовитого? — уточнила я. — И мне невероятно повезло, что вы выбрали меня в качестве жены? Почему, кстати, меня, а не какую-нибудь другую девушку из пансиона?
