на вершину он увидел в горе глубокую яму. Заглянул, а на дне ямы что-то сверкает. Росли рядом высокие деревья, и с их веток свисали будто бы посеребренные капли. Понял Ниссе, что напал на серебряный рудник.

Скорее отломил он несколько затвердевших капель и сунул их в карман. Сделал на деревьях зарубки, чтобы легче было отыскать шахту, и отправился домой. Пройдя немного, он почувствовал, как его одолевает усталость. Присел он на камень и тут же заснул, а когда открыл глаза, то никак не мог понять, где находится. Достал он из кармана серебряные капельки, но были то обыкновенные серые камешки.

Ниссе бросился искать деревья с зарубками, но таких поблизости не оказалось. Понял он тогда: горная дева пока не хочет показывать людям свой рудник.

До сих пор люди ждут, что в один прекрасный день в горе обнаружат несметные сокровища, и тогда в их край придет процветание. Недавно в горе проводили взрывные работы, но серебра так и не нашли…

Дева-соблазнительница

В фольклоре у горной девы примерно одна и та же забота – охранять руду и не допускать беспорядка во время ее добычи. В XVII веке ей приписывают новое амплуа – соблазнительницы. Но сюжеты об этом появляются не в преданиях, а в судебных протоколах. Самый показательный случай – суд над Свеном Андерссоном, который в 1691 году был приговорен к смертной казни.

История Свена Андерссона берет начало в 1690 году, когда на него, 22-летнего батрака, во время сбора урожая обратил внимание пастор Келландер. Священнослужителю показалось, будто Свен выглядит «слегка утомленным и даже больным». От другого крестьянина пастор узнал, что Свена частенько забирала к себе горная дева, у которой он пропадал по несколько дней.

Келландер решил обследовать Андерссона и вскоре обнаружил еще один примечательный симптом: аппетит Свена оказался куда лучше, чем можно было бы предположить. Келландер принялся расспрашивать Андерссона, правдивы ли рассказы о горной деве. Когда тот все подтвердил, пастор провел восемь дней, «растолковывая ему принципы религии». Казалось, что слова священника возымели действие: Свен Андерссон пообещал держаться подальше от тех мест, где встречал горную деву. Однако вскоре он снова исчез.

Представ перед судом, Свен Андерссон невероятно подробно описал встречу с горной девой и время, которое с ней провел. Он рассказал, как однажды осенью пас коз и несколько из них отбились от стада. Отправившись на их поиски, он так устал, что уснул в полом стволе старого дуба рядом с горой, где прежде жили разбойники.

К Свену Андерссону горная дева явилась, когда он отправился на поиски отбившихся от стада коз

Проснувшись ночью, Свен увидел перед собой женщину в белоснежном одеянии, которая пообещала вернуть ему коз, если он последует за ней. Батраку ничего другого не оставалось, как согласиться. Они прошли через гору, словно через дверь, и оказались в светлом зале, где справа стояли ряды кроватей, а слева – печь. Повсюду он видел слонявшихся без дела великолепно одетых женщин и мужчин. Незнакомка, что привела его в гору, предложила присесть за один из столов и принялась угощать его яствами да напитками, после чего они легли в постель и занялись любовью.

Выслушав историю, суд назначил медицинское обследование Андерссона, в результате врачи подтвердили: он действительно вступал в сексуальные отношения с духом гор. В те годы судьи едва ли сомневались в существовании горных и лесных духов, считая их суккубами – демонами похоти и разврата, которые являлись к молодым мужчинам в образе красивой девушки и соблазняли их. Те же духи порой приравнивались к животным, совокупление с которыми каралось смертной казнью. Дальнейшая судьба бедняги Свена неизвестна. Хоть местный суд и вынес смертный приговор, не сохранилось свидетельств, что его действительно казнили.

Великаны

В шведском языке «великан» – это jätte (норв. jotun, исл. jötunn). Этимологически слово восходит к глаголам «есть, пожирать», что объясняет пристрастие великанов к еде и, как следствие, их невероятную силу[45].

Первые шведские великаны были не такими уж огромными: значительно выше человека, но ниже горы. Заметное увеличение их роста наметилось в Средние века: они уже были такими большими, что заставляли деревья падать, «словно крошечные травинки в поле». В большинстве историй мы можем судить о размерах персонажа благодаря окружающим его предметам и животным. Например, попала как-то в глаз великану пылинка, достать ее вызвалась жена. Достала и видит, что не пылинка это, а еловая шишка. Или поймал великан на охоте мышь, а на самом деле то был огромный медведь[46].

В гостях

Если в исландских сагах великаны – это хранители знаний и мудрости, то в шведском фольклоре их образ существенно упростился. С одной стороны, они помогали людям – например, могли по заказу выковать нужный предмет в обмен на хлеб или выпивку. А с другой – слыли обжорами и глупцами, чем многие охотно пользовались. Так, на острове Готланд популярна история о наивном великане с Хубургского мыса (Hoburgen), которого обхитрил батрак.

– Хочу пригласить вас на крестины, – улыбнулся посланный крестьянином хитрый батрак.

– Ого! Целых семь сотен лет жил я в этой горе, но никогда меня не приглашали на подобные пиры! Для меня это большая честь! – улыбнулся великан. – Кого еще пригласили?

– Нашего Господина Христа.

– Хм… А еще?

– Святого Петра.

– Ого! Вот уж кто ненавидит нашего брата, так это святой Пётр! Но я все равно хочу прийти. Кто-то еще будет?

– Архангел Михаил.

– Господи помилуй! И все же я загляну к вам. Скажи только, кто будет нести ребенка.

– Это поручено святой Гертруде.

– Неужели? Что ж, хорошо… Это все гости?

– Нет, чуть не забыл! Если не ошибаюсь, к нам зайдет и барабанщик.

Барабанщиком в те времена величали языческого бога Тора.

– О, нет-нет, – вздохнул великан. – Передай крестьянину, что я не смогу прийти на крестины. Знаю я этого барабанщика. Как-то он бросил в меня свою палочку – да с такой силой, что чуть не сломал мне ногу! Нет, прости, но я не приду на торжество.

Однако оставлять батрака с пустыми руками великану с Хубургского мыса вовсе не хотелось – и он до краев набил мешок посетителя золотыми да серебряными монетами.

Великан Хубургского мыса

Великанов звали на праздники,