в последний момент мне на ум пришла мысль, что, если я сейчас ударю человека той фигнёй, которую получил в качестве подарка… Я просто убью его на месте, и тогда всё станет очень печально.

Я даже, честно говоря, запаниковал… и только в последний момент отвёл кисть в сторону, ударив таким образом не парня, а нехилого такого размера тесак, которым он размахивал. Лезвие громко хрустнуло… или это было запястье его хозяина, и, будучи выбитым, явно самодельный клинок на огромной скорости улетел куда-то в темноту.

И надо сказать, что именно в этот момент я вдруг почувствовал, что могу регулировать ту энергию, которая текла через меня и оставляла золотой шлейф. Собственно, поэтому следующую серию ударов я наносил уже с практически без неё. И честно говоря, даже почувствовал какую-то эйфорию от того, как легко и изящно двигается моё тело. Пусть даже без той золотой силы, удары плавные и резкие буквально снесли парня с ног, и я тут же развернулся, походя двинув тыльной стороной руки по морде подскочившего ко мне со спины нового противника.

Парень, словно бы в каком-то фильме, вращаясь волчком, улетел в кусты, и я даже подумал, что так и ему шею свернуть было легче лёгкого, но размышлять об этом времени мне не дали. Ещё один придурок замахнулся на меня обрезком водопроводной трубы, и я хотел было отскочить в сторону, но над телом снова будто бы взяли контроль.

Вместе того чтобы разорвать дистанцию, я, наоборот, нырнул прямо под удар, заодно касанием левой руки чуть подредактировав его.    И сразу же нанёс сильный удар в открытые рёбра, а затем с поворотом пнул бандита ногой по хребтине в сторону.

Последний же, очухавшись после чуть ли не моментальной расправы над понедельниками, в драку не полез, а развернувшись, решил убежать. Как бы не так! Я моментально оказался рядом с ним, но в этот раз просто стукнул его кулаком по голове, отчего он быстро и качественно отключился.

Сделав пару вдохов и выдохов, чтобы успокоиться после горячки боя, я, чувствуя, как довольно быстро выветривается из головы хмель под давлением той самой золотой энергии, огляделся. Трупов вроде не было. Первый и третий стонали, перекатываясь по земле. Второй копошился в кустах и что-то нечленораздельно ныл, а четвёртый отдыхал… но явно дышал.

Девчонка же круглыми глазами смотрела на меня. Ну…. Естественно. Ведь для неё я спаситель. Не уверен, что она даже видела, как я перед ней появился. Если я правильно помню те безумные скорости, которые практиковались в книге о мире чародеев.

— С вами всё нормально? — спросил я, оборачиваясь к спасённой.

— Д-да… — ответила она, проморгавшись, и тут я реально понял, что она явно та самая фифа, про которую я придумывал.

Потому как такой красоты я раньше, четно говоря, даже не видел. Тёмные волосы, идеальное лицо, огромные таинственные глаза… Не женщина, а сказка.

— Эм… Эсток Инкорский… — чувствуя, как кровь приливает к щекам, произнёс я, по привычке моего мира протягивая ей руку.

Раздался громкий щелчок, и на моём запястье сомкнулось кольцо… ну, это явно были наручники, хоть и какие то продвинутые. Второй же девушка набросила на свою руку.

— Доэра Аскарова, офицер полиции! Эсток Искорский, вы арестованы за многочисленные нарушения гражданского и уголовного кодекса Академического города Вистерция! — улыбаясь так, словно бы выиграла у одного усатого телеведущего в передаче одновременно и миллион рублей, и автомобиль, заявила она.

«Красивая девчонка, блин… — подумалось мне. — И вообще, я, кажется, видел хентай, который так начинался!!»

— Что такое хентай? — чуть нахмурившись, переспросила у меня она.

Я что? Сказал это вслух?

Глава 6. Интересное предложение

— Что! Значит! Не! Подсуден! — в ярости чеканя каждое слово и сопровождая их ударами рук по столу, орала Доэра на своего начальника нависая над его рабочим местом. — Да он преступник! Да его депортировать надо! Да его…

— А что он тебе сделал? — вздёрнув бровь и не меняя беспристрастного выражения лица, спросил двадцатилетний парень, отвалившись на спинку своего кресла. — Чего ты так на него взъелась? Ты сама здесь без году неделя, и, судя по твоим словам, Доэра, тебя тоже месяц назад, в первый день твоего пребывания в Вистерции, следовало отсюда депортировать за драку.

— Но он! Но я! Но он… Я поймала его! — всё с нарастающим волнением воскликнула девушка. — Он одет не по ученической форме. Он был пьян. Он атаковал граждан Вистерции с использованием псионики!

— У господина Инкорского сегодня день прибытия, у него просто нет ещё формы. Он был пьян, но адекватен и в положенное время. А также он вступился за начинающего обучение офицера полиции, когда та полезла туда, куда ей не следовало, — холодно ответил начальник. — К тому же преступники все живы. Камеры на твоей форме и служебном райфоцикле записали всё! Скорее всего, ему вообще в итоге или Администрация, или наш Департамент выпишут премию.

— Как премию… — ахнула девушка.

— А вот так, Доэра, — парень подался вперёд, буравя подчинённую взглядом. — Потому как его действия помогли сохранить честь и здоровье аристократке не самого последнего города, которая полезла туда, куда не следовало! Думаешь, если мы таких, как ты, не убережём, даже если они хотят служить в нашем департаменте, нам «Лично» потом это твои родственники спустят с рук…

— Но… Но… Но правила, — побледнела полицейская, до которой, кажется, начала доходить вся глубина той ямы, в которой она чуть не заставила оказаться своё игровое начальство.

— А правила, дорогая моя свет Аскарова, — уже реально зло прошипел на неё начальник. — Они для тех девочек, которые не приезжают в Вистерцию на собственном лайнере с отрядом элитных «Бабьих Стрельцов»! Которые обходят её в любой момент, когда она соизволит выполнять общественно полезную службу. Живя, между прочим, на сороковом этаже элитной высотки центрального района. И то нам приходилось первое время их останавливать, чтобы одиночное патрулирование не превратилось в вооружённую до зубов процессию.

Парень глубоко вздохнул и вновь посмотрел на уже пристыженную девушку.

— Доэра… Как бы ни старались мы, как бы ни настаивали на том Арбитры, правила академических городов созданы для тех, кто живёт здесь лучше, чем у себя дома. А таких абсолютное большинство! И то, что некоторые белые воротнички, как и ты, желают занять низшие позиции, вовсе не значит, что все находятся в равных условиях.

«Ну точно, — подумал я с грустью, наблюдая за всем этим представлением. — Та самая фифа, которую Эсток, скорее всего, должен был спасти, а меня к ней