«Значит, коллективное командование. Это же сногсшибательно, полное возвращение к партизанщине… — заявил Ленин на съезде. — Это не только нехорошо, а скрывает опасность… В чем тут подкладка? Подкладка в том, что старая партизанщина живет в нас, и это звучит во всех речах Ворошилова… Когда Ворошилов говорил о громадных заслугах царицынской армии при обороне Царицына, конечно, тов. Ворошилов абсолютно прав, такой героизм трудно найти в истории… Но сам же сейчас рассказывая, Ворошилов приводил такие факты, которые указывают, что были страшные следы партизанщины. Это бесспорный факт. Тов. Ворошилов говорит: у нас не было никаких военных специалистов и у нас 60 000 потерь. Это ужасно… Героизм царицынской армии войдет в массы, но говорить, мы обходились без военных специалистов, разве это есть защита партийной линии… Виноват тов. Ворошилов в том, что он эту старую партизанщину не хочет бросить.

Можно 60 000 уложить, — продолжал Ленин, — нос точки зрения нашей общей линии можем ли мы давать по 60 000 (Ворошилов: «А сколько мы убили?»). Я вполне знаю, что вы много убили, но, товарищ Ворошилов, в том-то и беда, что все ваше внимание устремлено на этот Царицын. В смысле героизма это громаднейший факт, но в смысле партийной линии, в смысле сознания задач, которые нами поставлены, ясно, что по 60 000 мы отдавать не можем и что, может быть, нам не пришлось бы отдавать эти 60 000, если бы там были специалисты, если бы была регулярная армия, с которой приходится считаться. Это исторический переход от партизанщины к регулярной армии, в ЦК десятки раз обсуждался, а здесь говорят, что нужно все бросить и вернуться назад. Никогда и ни в коем случае. Мы пережили период партизанщины»[46].

На игнорирование Ворошиловым основ военной организации обращали внимание многие профессионалы. Так, бывший генерал царской армии А.Е. Снесарев, военный руководитель (иначе говоря, командующий) Северо-Кавказского военного округа, докладывал председателю Высшего военного совета, что «лично т. Ворошилов как войсковой начальник не обладает нужными качествами.

Он недостаточно проникнут долгом службы и не придерживается элементарных правил командования войсками»[47].

А вот там, где можно было присвоить чужую славу, Ворошилов был хорошей компанией Буденному. Один лишь пример, связанный с освещением первых побед красной кавалерии. В августе 1918 г. кавполк под командованием Б.М. Думенко, у которого Буденный был заместителем, совершил дерзкий рейд в тыл белых и освободил партизанский отряд, попавший в многодневную осаду в слободе Большая Мартыновка. Маршал Буденный в мемуарах «Пройденный путь», изданных в 1950—1960-е гг., «взял» эту успешную операцию на себя, поделившись славой с командующим 10-й армией Ворошиловым. Картина того, как освобожденные от белых «измученные люди тянулись к нему со слезами счастья на глазах», трогательна да лжива: командарма-10 и близко не было в Большой Мартыновке. Обнаружена его телеграмма в штаб Северо-Кавказского военного округа, в которой он сообщает о получении от Думенко донесения о взятии Мартыновки и своих планах выехать туда[48]. Стоит ли говорить, что по выходу книги Буденного в свет со стороны Ворошилова опровержения или хотя бы попытки пролить свет на действительные события не последовало.

Аналогично Климент Ефремович и Семен Михайлович присоседились и к чужой славе могильщиков Врангеля, о чем читатель подробно узнает из очерка о Буденном.

Уничтожающую характеристику дал Ворошилову председатель РВС и нарком по военным и морским делам Л.Д. Троцкий: «Ворошилов есть фикция. Его авторитет искусственно создан тоталитарной агитацией. На головокружительной высоте он остался тем, чем был всегда: ограниченным провинциалом без кругозора, без образования, без военных способностей и даже без способностей администратора»[49].

Несмотря на заступничество члена Политбюро ЦК Сталина, Троцкому после царицынских «подвигов» командарма-10 удалось-таки снять его с должности. Кроме того, ЦК РКП(б) принял специальное постановление, которым запрещал использовать его на командной работе в Красной армии.

Обстоятельства сложились таким образом, что в июле 1919 г. Климент Ефремович, отправившись на Украину, на короткое время все-таки стал командующим 14-й армией. Уже через месяц за самочинную сдачу Харькова деникинским войскам он был предан суду ревтрибунала. Разбирая обстоятельства дела, члены трибунала пришли к выводу, что военные познания Ворошилова не позволяли доверить ему даже батальон. Невежество командарма было столь велико, что стало… смягчающим вину обстоятельством — трибунал ограничился только отстранением Ворошилова от должности.

С образованием в ноябре 1919 г. 1-й Конной армии во главе с С.М. Буденным Ворошилов был назначен членом ее РВС. Крупные успехи армии в боях с войсками Деникина и Врангеля должен по праву разделить со всем личным составом и Климент Ефремович. По свидетельству С.М. Буденного, Ворошилов в прямом смысле слова крепко держался в седле. Он не раз лично ходил в конные атаки, проявляя и храбрость, и лихость. «Интересные бывают люди! — писал Буденный, вспоминая об одном из бесчисленных боестолкновений с поляками. — Климент Ефремович — по натуре горячий, в бою менялся и становился необычно хладнокровным. В самый разгар рубки он мог говорить самые обыкновенные вещи, высказывать свое впечатление о бое. И сейчас по виду его казалось, что участвует он не в атаке, где могут убить, а словно бы в спортивном состязании»[50].

Будучи членом РВС 1-й Конной, Ворошилов стал широко известным, вырос в политическом отношении. Как участник X съезда партии, весной 1921 г. вместе с другими делегатами участвовал в подавлении Кронштадтского восстания. На съезде он был избран членом ЦК РКП(б).

После окончания Гражданской войны Климент Ефремович забыт не был. До 1924 г. он командовал войсками СКВО. Вскоре на своей карьере с удовольствием ощутил, насколько с кончиной Ленина возросла роль Сталина. Ворошилов сразу же попал в состав РВС СССР и был назначен командующим Московским военным округом. Эти назначения явно преследовали цель ограничить влияние в РВС Троцкого и его ближайших сторонников. В январе 1925 г. Лев Давидович и вовсе был отставлен с постов наркома и председателя РВС: его сменил М.В. Фрунзе. Оставаясь командующим войсками МВО, Ворошилов стал также заместителем наркома.

Фрунзе вошел в историю нашей армии как удачливый реформатор. Под его руководством были осуществлены масштабные преобразования, по крайней мере, в советской истории ни одна из последующих попыток реформирования армии (а их насчитывается до десятка) не была столь успешна. К февралю 1925 г. армия сократилась до 560 тысяч человек, была введена территориальномилиционная система, что давало огромную возможность экономии средств. Создавались национальные формирования, шло техническое перевооружение войск, все административные, строевые и хозяйственные функции сосредоточивались в руках командиров.