славный путь прервал его же союзник и вассал Акэти Мицухидэ. Он был очень верующим буддистом, и его, очевидно, шокировала та жестокость, с которой Нобунага обошелся с монахами. Совершенно неожиданно для Нобунаги он ворвался и напал на него. Нобунага, однако, успел совершить сэппуку. Мицухидэ провозгласил себя правителем, сёгуном, но пробыл у власти лишь тринадцать дней. Потом его так и называли – «Сёгун тринадцати дней». Другой полководец Нобунаги, Тоётоми Хидэёси – тот самый, который прошел путь от крестьянина до самурая, – примчался мстить за своего господина, разгромил «Сёгуна тринадцати дней» и сам стал правителем Японии.

Хидэёси сумел подчинить север Японии. Прекрасный воин, он усвоил уроки Нобунаги, но одновременно с этим умел вести переговоры. Он знал, что северные даймё не желают ему подчиняться, поэтому пришел на север с большим войском, осадил крепость и велел всем местным даймё явиться к нему. Когда же к нему пришел и подчинился его власти самый знаменитый северный правитель, Датэ Масамунэ («Одноглазый дракон»), стало ясно, что вся Япония легла к его ногам. Совершил он и другую важную вещь: договорился с крупным военачальником того времени – Токугавой Иэясу – об обмене заложниками. Токугава отдал в заложники Хидэёси своего сына, а Хидэёси ему – свою горячо любимую мать. Такая процедура была делом довольно распространенным, но в данном случае – в ситуации, когда более ста лет все воевали против всех и никто никому не верил, – она символизировала взаимное доверие.

И с тех пор они стали действовать вместе. Токугава признал главенство Хидэёси. Хидэёси же мечтал быть сёгуном, но происхождение не позволяло: все знали о его крестьянских корнях. Тогда он вынудил императора и придворных вельмож признать его благородное происхождение, и вдруг нашлись документы, доказывающие, что он выходец из аристократического рода Фудзивара. Таким образом Хидэёси получил разнообразные почетные звания, стал правителем – правда, не сёгуном, а главой правительства. Он построил в Осаке для себя замок, еще более впечатляющий, чем был у Нобунаги, – площадью в квадратный километр, с мощными укреплениями, могучими пушками.

На своем посту Хидэёси произвел несколько важных реформ и принял законы, совершенно изменившие положение самураев. Во-первых, он объявил, что владеть мечом теперь может только самурай (впоследствии это назвали «охотой на мечи»). Надо сказать, что за долгий период войн оружие было практически у каждого жителя, и по решению Хидэёси всех (за исключением самураев) вынудили его сдать. Таким образом, правительство изъяло множество мечей, и в дальнейшем носить их запретили кому бы то ни было, кроме самураев. Во-вторых, законодательно четко разделили занятия разных групп населения. Самураям полагалось только воевать, они не могли ни торговать, ни заниматься земледелием, и под страхом смерти одной группе не разрешалось брать на себя функции другой. Благодаря этому было зафиксировано положение самураев как военного сословия, абсолютно отделенного от остальных.

Кроме того, никакой даймё, даже самый знатный, не мог объявлять войну без одобрения Хидэёси. То есть отныне только он решал, идти против кого-то войной или нет. И в связи с этим возникла довольно странная ситуация: военное сословие – единственное, которому позволялось носить оружие, – существовало, но воевать ему запрещали.

Даймё не могли брать к себе на службу людей, пришедших непонятно откуда, требовалось сначала выяснить, почему человек стал ронином, где его господин, что с ним произошло, действительно ли он самурай. Тем не менее самураи всё-таки пытались устраиваться к новым господам. Более того, в это время самураев нанимали испанцы и голландцы, которые осваивали тихоокеанский регион (например, на Филиппинах), хотя побаивались их и не очень понимали. Существует замечательная история о том, как самураи служили королю Сиама (ныне Таиланд), зарекомендовали себя прекрасными воинами, но какой-то злобный министр их оклеветал. Король приказал всех уничтожить, однако самураи отбились, сели на корабль и уплыли в Японию. Правда, восемь человек в это время отсутствовали – отправились в паломничество по каким-то буддийским местам. Вернувшись, они поняли, что им грозит неминуемая смерть. Король же к этому моменту осознал, что без самураев ему плохо: разные враги узнали, что он их выгнал, и пошли на него войной. Так что он помирился с этими восемью самураями и попросил о помощи. Они согласились и придумали хитрость: предложили королю одеть его войско, состоящее примерно из 500 солдат, в самурайские доспехи. И когда многочисленные враги увидели такую армию самураев, да еще с боевыми слонами, они сразу сбежали – столь славились самураи своим военным искусством. Но всё-таки самураи-наемники – это, скорее, исключение. А в Японии воевать им было не с кем, там наступил мир.

Однако Хидэёси вскоре решил начать войну с Китаем. Сложно понять, хотел ли он просто занять своих самураев или же, как Нобунага, возомнил, будто достиг невероятных высот. Китай в этом регионе был главным государством, обладающим огромной мощью и влиянием. Правила им династия Мин. Кроме того, чтобы добраться до Китая, требовалось пройти через Корею. Японцы попросили у корейцев разрешения пройти, корейцы отказали, и там развязалась жуткая и бессмысленная война. В Корею отправились тысячи самураев, но корейцы дали им неожиданный отпор. Японцы вели себя столь жестоко, что на борьбу поднялось всё население. Началась партизанская война, и самураи застряли в Корее. Стареющий Хидэёси сидел в своем замке в Осаке, уверенный, что Япония побеждает: вассалы так боялись его, что не осмеливались сказать правду.

Кроме того, у него возникли ужасные проблемы с наследником. Он стал господином Японии, которая вот-вот победит Китай, а передавать власть было некому. В конце концов одна из его любимых наложниц, Леди Чача, произвела на свет сына. Однако счастье длилось недолго: ребёнок умер, и Хидэёси потерял надежду стать основателем династии. Скрепя сердце, он сделал своим наследником племянника. Но вдруг его жена родила еще одного сына. Тогда он решил избавиться от племянника. Старый, тяжело переживший смерть первого сына правитель, которого все боялись, к этому моменту, кажется, уже совершенно обезумел. Он приказал не просто убить племянника, а вырезать весь его род, то есть и своих родственников – женщин, детей.

Пребывая в неведении относительно военных действий, Хидэёси предложил китайскому императору начать переговоры. Китайский император, однако, знал, что японцев разбили в Корее, и прислал своих послов, которые вручили Хидэёси китайскую одежду. Тот же, неадекватно воспринимая ситуацию, расценил это как знак подчинения Китая и надел поднесенное платье. В действительности это значило другое: китайский император признавал его правителем Японии и своим вассалом. Когда всё выяснилось (послы отказались кланяться первыми вассалу их императора), переговоры провалились. Японцы, как и корейское население,