Примечания

[1] Ни хао. Во син Науэрт мин Марко, ни цзяо шэньмэ минцзы? (кит.) - Здравствуйте. Моя фамилия - Науэрт, а имя - Марко, как вас зовут?

[2] Путунхуа - кит. "общий язык". Диалект, назначенный китайскими коммунистами на роль общегосударственного. Соревнуется в популярности с т.н. кантонским диалектом.

Глава 5: Рыцарь дорог

Марко и Моника добрались до места своего временного убежища на ханчжоуской “подземке”, отличающейся от у-бана разве что менее чистыми вагонами, и переизбытком рекламы - частной и корпоративной, навязчивой и приглушенной, неоновой, печатно-бумажной, и даже звуковой - льющейся из динамиков поезда все время между объявлениями остановок. Моника пропускала всю эту сенсорную вакханалию мимо ушей и глаз, даже несколько приободрившись от ее техногенного сияния и шума. У Марко понемногу начала болеть голова, и он воспринял объявление их остановки, станции Вэньцзэ, с великим облегчением.

Они плутали темными городскими улочками совсем недолго - искомое безопасное жилье, найденное Шэньсянем через Матрицу еще в Германии, находилось совсем рядом. Уличные фонари в большинство своем если не чернели разбитыми плафонами и ободранными фотоэлементами солнечных батарей, то неуверенно мигали и искрили, но их слабые попытки разогнать мрак серьезно отставали от многообразия вывесок, сияющих всеми цветами неоновой радуги. Значки иероглифов, растопырившиеся на прямоугольниках вывесок диковинными фосфоресцирующими жуками, облюбовали большую часть нижних этажей многоэтажек, сжимающих неширокие улицы тесным коридором. Галоген квартирных ламп безуспешно пытался добавить в агрессивное сияние неона нотки спокойствия и уюта, а стеклянные поверхности дверей и огромных окон во всю стену бесстрастно отражали все эти отблески техносветил, отбрасывая их блики, куда придется.

Улочки Ханчжоу

Марко с подругой остановились у одной из застекленных витрин, совершенно не отличающейся от своих соседей. Вывеска над ее автоматической дверью была не более читаема для не знающих китайского, чем двоичный код, но тут в дело вступила безупречная память Марко. Он без труда вычленил нужное заведение из окружающего их неонового беспорядка, и придержал подругу за руку, указывая ей на нужную дверь. Та беззвучно распахнулась, впуская декершу и мага внутрь небольшого продуктового магазинчика. Марко поспешно сотворил на себя заклинание Перевода, не питая особой уверенности в своих языковых навыках.

- Добрый вечер, госпожа Шу, - кивнул он сидящей за прилавком пожилой женщине, чье морщинистое лицо, казалось, застыло в маске недовольства. - Мы по вопросу одного из ваших работников, господина Цзинь Иня[1]. У него ожидается прибавление в семье.

- Ждите, - скрипуче бросила им старушка, и, легко поднявшись со стула, исчезла за ведущей в другую комнату дверью. Через мгновение, дверь вновь приоткрылась, и из-за нее показалась рука, поманившая их скупым жестом. Марко и Моника, переглянувшись, последовали этому молчаливому приглашению.

- Плата только вперед, только наличными, и только за отрезки в семь дней, - бесстрастно говорила владелица убежища, шагая впереди парочки по темным, извилистым коридорам, открывшимся за служебной дверью. Электропровода и трубы коммуникаций на стенах превращали это место в некое подобие служебных ходов метро, что еще более усугублялось редкими потолочными лампами.

- Цена за день проживания - три сотни нуйен, - продолжала свой рекламный проспект женщина. - Поселитесь в одном номере, второй матрац я вам выдам. Доступа в Матрицу в здании нет, горячей воды - тоже, холодная - ограничена. Свет лучше выключать с закатом, - она криво ухмыльнулась, - если, конечно, вы не хотите лишнего внимания. Вот ваш номер, - она остановилась рядом с тяжелой сталепластовой дверью, и воззрилась на парочку с сердитым ожиданием.

- Здесь - деньги за первую неделю, - протянул ей горсть кредстиков Марко. - Что насчет еды?

- За отдельную плату, - криво улыбнулась женщина, принимая прямоугольные кусочки пластика. - Армейские рационы, или мороженые обеды из коробки. В номере есть микроволновка.

- Сколько стоят мороженые обеды? - спросил мужчина.

- Полсотни за коробку, - диалог явно доставлял госпоже Шу удовольствие - ее неприятное лицо слегка смягчилось.

- Тогда организуйте нам два, нет, три обеда, пожалуйста, - Марко добыл из кармана плаща еще один кредстик, и передал женщине.

- Вот ваши ключи, - убрав деньги, та протянула Марко две пластиковых карточки. - Еду я сейчас принесу, - договорив, она без церемоний развернулась, и двинулась обратно. Мужчина, пожав плечами, приложил карточку к настенному терминалу замка. Тяжелая дверь приоткрылась неожиданно бесшумно, впуская его с подругой внутрь.

- Сервис - просто блеск, куда там “хилтону” или “харденбергу”, - сардонически отметила Моника, оглядывая скудную обстановку номера - голые пласкритовые стены, лежащий на полу надувной матрац с брошенным на него тонким синтетическим одеялом, прямоугольный железный столик с устроившимся на нем обшарпанным кубом микроволновки, и единственное окно, маленькое, тусклое, и, неожиданно, расположившееся у самого потолка - их номер находился в подвальном помещении. В дальней стене виднелась серая пластиковая дверь, ведущая, по-видимому, к удобствам.

- Меблировка под стать, десять звезд из пяти, да и только, - добавила она, качая головой. - Как думаешь, здесь есть душ?

- Если нет, в чемодане - гигиенические салфетки, - безмятежно ответил мужчина. - Давай дождемся нашей кормилицы. Поедим, и тогда уже будем устраиваться.

- В таком случае, приглашаю разделить со мной наше единственное сидячее место - этот матрац, - девушка плюхнулась на упомянутый предмет мебели, и хлопнула ладонью рядом с собой. Марко присел на упругую резиновую поверхность, ностальгически улыбаясь.

- Совсем, как тогда, после аресовского дела, помнишь? - обратился к подруге он.

- Не напоминай, - скривилась та. - Тот герр Шмидт[2] повел себя, как последняя сволочь, еще и “странствующих рыцарей” на нас спустил. До сих пор хочется его придушить, - девушка раздраженно покачала головой.

- Зато наш уличный кред[3] взлетел до небес, - с философским спокойствием ответил молодой маг. - Некоторые до сих пор то дельце вспоминают.

- И толку нам с него в Ханчжоу? -