В сражении с собственным телом я потеряла счёт дням и часам — мне виделась то Аля, склонившаяся надо мной, то та, другая Альфа — Луна (мне было не приятно называть сереброволосых блондинок Альфа — самками, поэтому мысленно я называла их именно так); сереброволоска из клана Этьена.

— Ты сильная девочка, — шипела серебровласка, поглаживая меня по щеке. — Ты справишься.

— Мой ребенок? — прохрипела я, чувствуя как горечь новой порции тошноты подступает к горлу.

— Твоя девочка в порядке, — улыбнулась целительница — и по её какому — то особенно глубокому, нечеловеческому взгляду, я поняла, что это не Аля.

— Не Аля, — подтвердила сереброволоска. И она подала мне хвойный отвар, словно почувствовав, что меня снова мутит.

— Знаешь, — хихикнула как девочка моя знакомая. — А мне большое нравится, когда ты называешь меня серебровлаской. Есть в этом слове что — то властное… а я властная дама.

— Что? — изумилась я. Я ведь никогда не называла её так вслух. — Но как вы?

Сереброволоска… то есть серебровласка мне подмигнула, и исчезла.

А я, выпив отвар, который она мне давала, почувствовала себя намного лучше — и даже нашла силы, чтобы подняться с кровати.

Часы на столике показывали половину второго ночи — казалось бы, не самое лучшее время, чтобы вставать, но мне вдруг сильно захотелось мяса.

Доковыляв с капельницей до кресла, где лежал халат, я с ужасом отметила, насколько сильно исхудали мои ноги. А руки… почти спичечки.

Накинув халат на плечи, я открыла дверь и стала медленно двигаться по коридору… пока не наткнулась на золотоглазую девицу.

Она стояла, прижатая щенком к стене — и лишь тонкий лунный луч освещал её миловидное, нежное личико.

— Так нечестно, — протянула девица нахмурившись. — Мы условились в салочки, а не в поддавки.

Щенок дернулся и вдруг превратился в молодого парня, напомнившего мне сейчас Илюшу. Впрочем, Илюшу изрядно повзрослевшего — до лет так девятнадцати- двадцати.

— Она не стала бы мне помогать, если бы ты играла честно. — протянул парень, крепко держа девушку за руку. — Ты обещала, Жанна.

— Ты знаешь, как делиться… Поделись ещё! — протянула девица.

— Сначала скажи! — настаивал на своём молодой человек.

Девушка укоризненно покачала головой.

— Почему ты хочешь обойти правила? Зачем заранее знать то, что открывается только ко времени, когда наши тела созрели?

— Не твоё дело, — огрызнулся парень. — Ты обещала, что поможешь мне, если я тебя поймаю. Я могу дать тебе больше — но ты должна заплатить.

— Ну, хорошо, — нехотя протянула девица. — Ладно! Так и быть.

Воздух вокруг неё вдруг замерзал золотыми всполохами, изменив лунный свет вокруг пререкающейся парочки.

Набрав побольше воздуха, она дунула парню прямо в лицо.

— Всё. Теперь ты узнаешь её сразу же, как только встретишь. Хотя не понимаю, зачем тебе это надо. Ни один отец не отдаст свою дочь до тех пор, пока она не созреет.

Парень ощерился нехорошей улыбкой.

— Ни один отец не сможет противостоять моей силе.

— Неужели ты… — сереброволоска побледнела так, что её лицо полностью слилось с её белоснежными волосами.

— Дурочка, — ухмыльнулся парень, щелкнув девушку по носу. — Я не стану ломать её. Но оградить и сохранить свою истинную пару — моё право.

— Это будет трудно, — покачала головой девица. — И Луна обязательно меня накажет.

— Это ведь твоё предназначение, — пожал плечами парень. — Ты всего лишь заставила работать свой дар.

— Такой умный, да? — нахохлилась девушка. — Мы все должны следовать правилам… Я вот даже сама не знаю, кто моя пара — а так иногда хочется заглянуть…

— Хочешь, поделюсь? — засмеялся парень, обняв девицу за талию. — Я — то уже знаю… подслушал беседу Луны с Луной нашей стаи.

Девица в изумлении широко раскрыла глаза.

— Что ты сказал? — медленно протянула она. — Ты знаешь?

— Да, это будет….

Лунный луч, который до этого прямо бил в стену, освещая разговаривающих, внезапно задёргался, и рядом с парочкой появилась… ну, если я не ошиблась, конечно, моя серебровласка.

— А ну брысь, — сердито рыкнула она. Парень и девушка отпряли в разные стороны. — И чтобы держали рот на замке.

— Но он…

— Знаю, — улыбнулся парень возникшей серебровласке.

Та махнула рукой — и видения парня и девушки исчезли в один момент.

Серебровласка же, качая головой, с доброй усмешкой посмотрела на меня.

— Дети и есть дети, — вздохнула она. — Глаз да глаз за ними нужен.

Она махнула рукой в мою сторону — отчего дверь в мою комнату со скрипом приоткрылась.

— Возвращайся в комнату, Тая, — приказала она. — Ты слишком слаба, чтобы спускаться по лестнице без сопровождения.

Понимая, что всё это, наверное, просто бред (если не окончательное сумасшествие), я жалобно протянула.

— Есть хочется.

— Хочется? — приподняла бровь серебровласка. — Надо же, а девчушка — то смышленая…

Она подняла взгляд на меня.

— Возвращайся в комнату. Вызови слугу. Побереги силы, за которые было дорого заплачено.

Н-да, в отличие от меня, эта дамочка явно росла в доме с прислугой.

Лунные лучи, освещавшие фигуру Серебровласки, внезапно замерцали, задергались, «моргнули» — а когда Луна снова заглянула в окно замка, блондинки в коридоре уже никого не было.

Бред, заключила я, переводя взгляд с пустого коридора на свои собственные исхудавшие руки. — Полный бред.

И всё же, что бы это ни было — игра моего собственного воображения или какое — то приведение, совет я получила правильный — спускаться самостоятельно по лестнице мне пока не стоило.

— Я знаю, что ты хочешь кушать, — погладила я свой выступающий живот. — Но лучше уж немного поголодать, чем свалиться без сознания на одном из лестничных пролётов. Прости, детка.

Малышка шевельнулась и осторожно ударила меня в живот — как раз в то месте, которое я поглаживала за минуту до этого — так, будто соглашалась со мной.

Я вернулась в комнату, чувствуя себя очень странно: с одной стороны, голод не давал нормально думать, с другой — как только я представила себе плотный утренний завтрак, меня тут же замутило. Я мысленно уже бросилась в ванну — но сил хватило лишь на то, чтобы схватить с журнального столика небольшую вазу — куда меня почти сразу и стошнило еловым отваром.

— НУ, по крайней мере, я всё ещё в сознании, — усмехнулась я, отставляя вазу от себя. Посидев на кровати какое — то время, я, кряхтя, словно старая бабка, с трудом поднялась на ноги — и отправилась в прилегающую ванную, чтобы помыть вазу, а заодно и попить водички.

На этом мои силы почти закончились.

Всё ещё пытаясь договориться с собственным телом