В какой-то миг среди стволов бамуковой рощи появился див. Он остановился, как посторонний, который просто шел мимо и ему стало интересно: что это тут, собственно, происходит. Поняв, что участия в собрании он не принимает, на него перестали обращать внимание.

Когда все, наконец, собрались, на вышку в центре площади влез один из подземников, высокий детина по прозвищу Болтун. Прозвище дали из-за умения складно излагать мысли. Нечастое умение у подземников.

— Общий сбор созван, чтобы провести суд, — объявил Болтун. — Среди нас находится нарушитель. Он выйдет сам?

Люди, заполонившие площадь, искоса переглядывались и быстро отводили глаза, чтобы не быть заподозренными. У каждого за душой имелся большой или маленький грешок, а то и не один.

Близнецы стояли неподалеку и косились на Анюту. Неужели…

Они все-таки рассказали о покушении. Сейчас Болтун назовет ее имя…

Но зачем же они строили планы и угрожали, зная, что до ночи Анюту осудят? Что-то не сходится. Причина общего сбора, скорее всего, в чем-то другом. Точнее, в ком-то.

Никто не вышел. Болтун продолжил:

— Жаль. Добровольное признание смягчает наказание. В таком случае, объявляю. В нарушении запрета обвиняется… — Он сделал долгую паузу, обводя глазами толпу. — Циновщик!

Анюта вздрогнула. Ослышалась? Или Болтун вправду сказал «Циновщик»? Она оглянулась на папу. Он не дрогнул, услышав свое имя. Он смотрел прямо, гордо, с неким вызовом. Хромоножка стояла чуть позади, вместе с мужем, вернувшимся из леса к началу речи Болтуна. Нитянщик глядел исподлобья, взгляд был хмурым и недоброжелательным.

— Ночью Циновщик нарушил запрет, за что должен понести положенную кару. Свидетелем вызывается Нитянщик.

Нитянщик не вышел вперед, он просто поднял руку, привлекая к себе внимание. Болтун обратился к нему:

— Что ты видел?

— Ночью я выходил по природной надобности. Рядом у соседей как раз открылась занавеска. Циновщик был одет в несколько одежд и закутан в одеяло, а такое может понадобиться только для выхода на мороз.

— Циновщик, это правда?

— Абсолютная правда, — подтвердил папа. — Ночью мне стало плохо, кружилась голова, я вышел из пещеры подышать свежим воздухом. Мне полегчало, и я вернулся.

Он повторил то, что ночью сказал Дуньке. То же самое Анюта говорила Хромоножке. Объяснение полностью оправдывало папу. И вскрик Анюты «Что с ним?!» слышали многие.

Болтун объявил:

— Следующим будет свидетельствовать Яшка, сын Каменщика. Яшка, ты где?

Анюта оглянулась вместе со всеми. Яшка Заспранец как свидетель — это плохо. Неизвестно, что он скажет. Если не в пользу папы — поверят не папе, а Заспранцу, ведь он, как считается, говорит только правду.

Затерявшийся в толпе Яшка, тощий и бледный, взвил кверху худую руку с костлявой кистью, болтавшейся, как надломленная ветка:

— Ночью мне не спалось. Я услышал чужие шаги. Шаги были намеренно тихими, словно кто-то не хотел привлекать к себе внимания, они удалялись вверх по коридору. Это значило, что кто-то направлялся не в туалет и не в купальню, а в другую сторону. Мне стало интересно, что происходит. Все знают, что я всегда выступаю за справедливость. За высшую справедливость. За справедливость для всех и каждого, невзирая на лица. В незапамятные времена всемогущий А-Ктин проклял людей за то, что они поступали неправедно, последствия проклятия коснулись каждого, особенно вы можете заметить их на мне. — Для наглядности Заспранец повернул во все стороны изможденное лицо без бороды, бровей и ресниц, будто кто-то не помнил, как он выглядит, и провел ладонью по лысой голове, похожей на вытянутый кверху шар с ушами. — Жить мне осталось недолго, и не только мне, а всем нам, проклятым за грехи предков и влачащим жалкое существование. Если бы люди не нарушали запретов, то каждый, кто здесь находится, в том числе и я, с которым судьба обошлась гораздо хуже, чем с большинством из вас, не знал бы болезней и прожил невероятно долгую счастливую жизнь. Вы же понимаете, что если каждый начнет делать что хочет…

Поговорить перед людьми так, чтобы его слушали, Заспранцу удавалось нечасто. Сейчас он купался в лучах внимания, в его жизни наступила очередная минута славы, ради которых Заспранец, казалось, только и жил на свете. В своих речах он любил растягивать мысль и украшать ее красивостями и громоздкими выражениями, без которых легко можно обойтись. Он это любил, а слушатели не любили. Хотелось услышать суть, а не словесные прыжки по ухабам.

— Хватит нам мозги парить, — крикнули из толпы, — по делу давай!

— Я проследил за ночным гулякой.

— Это был Циновщик, не тяни, рассказывай дальше!

— Или это был кто-то другой? — выкрикнула Анюта.

На площади установилась тишина — такая, что стало слышно, как подвывает ветер в вытяжных щелях пещер. Все поняли, о ком речь. Синяки у Близнецов — лучшее доказательство, что не только папа Анюты выходил из пещеры.

— Я осторожно, чтобы не спугнуть, крался сзади, пока неизвестный мне человек, снизу доверху замотанный в одеяло, не вышел наружу. Тихо сдвинулись входные щиты, в свете лун ненадолго стало светло. И все равно я не узнал того, кто зачем-то вышел в ночь.

— Он был один? — спросил Болтун.

— Он был один, и он быстро шел к Холодной пещере. Я видел, что он пошел не куда-то еще, а именно туда, в Холодную пещеру. Все было именно так, как я рассказываю. Вы знаете, я никогда не вру. Он зашел туда, а я остался ждать, когда он вернется. Это произошло не сразу. Было холодно, я чуть не околел. Я перетерпел жутчайший мороз и пронизывающий ледяной ветер, и, наконец, мои усилия были вознаграждены. Человек, который вернулся их Холодной пещеры — это Циновщик. Я прятался в темноте. Я подождал, пока Циновщик пройдет мимо, и проследил за ним дальше, до самого конца. Он вернулся в свою комнату и больше не выходил. После этого я вернулся к себе. У меня все.

— Теперь, когда мы выслушали свидетеля… — начал Болтун, но его перебил папа Анюты:

— У меня вопрос к Зас… к свидетелю. Вход в Холодную пещеру можно разглядеть из окна дворца или, к примеру, с какого-нибудь дерева, но из проема жилой пещеры его не увидеть при всем желании. Яшка, объясни мне и людям, каким образом ты узнал, куда я ходил.

— Я видел следы! Они вели прямо в Холодную пещеру!