— Ну что, девочки, кто сегодня на товарную?! Вагончик раскредитовать надо.

Полная блондинка, словно не слыша столь бодрого обращения, склонилась над бумагами еще ниже, усиленно зашевелила серебристо-сиреневыми от помады губами.

На мгновение Землянский уперся взглядом в глубокую ложбинку между ее грудей, которая обозначалась всякий раз, когда девушка принимала позу человека, донельзя углубленного в свое занятие. Потом отвел глаза, мягко укорил:

— Тонечка... Не наблюдаю трудового энтузиазма.

Блондинка вспыхнула, будто услышала что-то очень обидное, быстро выпрямила спину.

— Вы же знаете, Борис Викторович, сколько у меня работы! — с искренним возмущением в голубых глазах воскликнула девушка. — И вообще, это не мой поставщик и не моя позиция! — И, как бы случайно, покосилась в сторону другой сотрудницы, которая после первых же слов Землянского принялась, не мигая, изучать его слегка размытый профиль. Борис Викторович посмотрел на нее:

— Раечка...

Насмешливый прищур ее глаз заставил его невольным движением поправить модный, туго повязанный, несмотря на жару, галстук. Стараясь не глядеть на высовывающиеся из-под стола загорелые ноги сотрудницы, Землянский повторил:

— Раечка... На тебя вся надежда.

Она взмахнула неподкрашенными, но и без того густыми ресницами:

— Хотите сказать, что это мой поставщик и моя позиция?.. А мне помнится, в мои должностные обязанности не входит заниматься барабанами из-под кабеля... Или вы, Борис Игоревич, считаете, что кабеляж по моей части?

Землянский истерично вскинул руки:

— Понятно! Вас ничего не волнует! Ни то, что вагон стоит-простаивает, ни то, что нашему управлению придется платить штраф! На интересы производства вам наплевать! Нельзя же так, нельзя! Мы сейчас должны перестраиваться, работать по-иному, инициативно! И перестраиваться надо прежде всего самому!

— Я и вижу, что вы перестроились, — со спокойным ехидством парировала Раечка. — Совсем себя освободили от дел... Удобно. Я, дескать, перестраиваюсь...

Землянский на секунду задохнулся, но тут же продолжил:

— Знаю, знаю! На начальника вам тоже наплевать! Авторитетов для вас нет! Можно подумать, я должен заниматься возвратной тарой из-под кабеля! Как будто трудно съездить на товарную...

— Вот и съездите, — с холодной улыбкой сказала Раечка. — А не желаете сами, отдайте распоряжение подчиненным.

— Каким подчиненным?! — в запальчивости не понял Землянский.

— Нам с Антониной, — все с той же улыбкой на суховатом лице тридцатилетней женщины пояснила Раечка. — Вы же, Борис Игоревич, начальник...

Землянский поступил в управление производственно-технической комплектации, когда Раечка работала там уже второй год. Он сразу проявил себя деловым человеком: доставал для кого-то импортный кафель, моющиеся и фотообои, сногсшибательные унитазы, помогал кому-то вывозить спальные гарнитуры, устраивал бочки для садовых участков, организовывал кубометры наидефицитнейшего бруса для строительства бань «а-ля рус». И стоило прежнему начальнику отдела уйти на пенсию, как освободившуюся вакансию предложили Землянскому, объяснив такое решение тем, что руководителем должен быть мужчина. Конечно, возглавлять отдел, в котором по штатному расписанию значатся всего лишь две единицы, — невелика честь, но Раечку это решение задело. И вовсе не потому, что обошли ее, дело в самом Землянском, чьи слова об интересах производства отнюдь не вязались с его действительными интересами. Доказывать, что выбор начальства пал не на ту фигуру, Раечка не стала, ей это казалось неудобным, хотя про себя считала, что справилась бы с делом лучше, во всяком случае, честнее. Она тихо мстила Землянскому, при каждом удобном случае демонстративно выказывая ему свое пренебрежение.

Причины этой неприязни Землянский понимал. Понимал, что Раечка знает его как облупленного и уже успел тысячу раз пожалеть о былой откровенности. И, понимая, опасался, что эта гордячка, этот синий чулок со смазливой мордочкой со свойственной ей идиотской прямотой может навредить ему. Поэтому Землянский старался Раечку не задевать. Не хотелось терять пусть не очень престижное, но и не из самых худших место.

Тонечка с испугом слушала перебранку и ничего не понимала. В отделе она работает всего два месяца, устроилась сюда после окончания экономического факультета речного техникума. Училась заочно и все эти семь лет служила в каком-то НИИ секретарем-машинисткой, отчего испытывала к начальству искреннее почтение.

— Давайте я съезжу... — тихо предложила она.

Но Землянский уже стремительно распахнул дверь. Повернувшись, со всем сарказмом, на какой только был способен в тот момент, произнес:

— Благодарю покорно! Нынче модно всю работу навешивать на начальников! Пусть их...

Когда за ним захлопнулась дверь, Тонечка посмотрела на Раечку:

— Зачем вы его так?..

Она до сих пор обращалась к коллеге на «вы», хотя та была моложе ее и давно перешла на «ты».

— Ради хохмы! — ответила Раечка, добавила со смехом: — Ты, Антонина, завтра вообще без лифчика приди. Борьке это понравится. Он любитель...

Антонина покрылась краской и, ничего не ответив, углубилась в бумаги.

Тем временем Землянский, выйдя во двор, окрикнул дремавшего в кабине «ЗИЛа» водителя:

— Подъем!

Тот неторопливо сел, встряхнул головой, запустил двигатель:

— Куда едем?

— На Алтайку, — забираясь в кабину, скомандовал Землянский.

Машина остановилась перед обшитой в «ёлочку» товарной конторой. Землянский спрыгнул на землю, сказал:

— Жди здесь, я быстро.

В дверях конторы он столкнулся с выходящим на крыльцо невысоким парнем. Тот приветливо разулыбался:

— Игоревич! Здорово!

— Серега! — протягивая руку, с наигранным дружелюбием воскликнул Землянский. — Что-то давненько тебя не видно. Чего не появляешься-то?

— Я бы с удовольствием. Ты же путевки отмечаешь как надо, не жлобишься из-за тонно-километров. Но начальство всё в другие места отправляет.

Землянский пообещал:

— Поговорю, чтобы тебя к нам занаряжали.

— Поговори, Игоревич, — благодарно приложил руки к груди водитель. — Надоело-о, жуть... Как в песне: «По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там»!

— Ладно, — хлопнул его по плечу Землянский, — побежал... А ты через пару деньков подскочи, потолкуем.

Пустив в ход улыбки и простые, но каждому приятные шутки и комплименты, Землянский быстро решил все вопросы и уже направился было осматривать вагон, но обнаружил, что груз пришел в адрес другой организации, а не его родного УПТК:

— Вот черт, кажется, не наш...

— Что? — переспросила работница.

— Сейчас посмотрю, — отозвался Землянский.

Когда работница станции, толстая женщина в черном халате и домашних тапочках на босу ногу, не увидев его возле опломбированных дверей, окликнула: «Эй, получатель! Вы где?!», — Землянский немедленно появился из-за вагона.

— Все нормально! — сообщил он. — Пломбочки я проверил.

— Так будешь раскредитовывать?

— Естественно, — подхватив