Гипотеза о тождестве Рюрика, первого русского князя, и Рёрика Фрисландского, выдающегося вождя норманнов, проясняет очень многое и дает ответы практически на все вопросы «варяжской проблемы», на которые до сих пор не было ответов. Однако множество аргументов, приведенных в данной работе в пользу этой гипотезы, носят лишь косвенный характер. К сожалению, на сегодняшний день мы не имеем прямых доказательств и свидетельств источников. Единственная исландская сага — «Сага о Скьёльдунгах», — которая могла бы пролить свет на данный вопрос, не дошла до нас в оригинальном виде и восстанавливается по пересказу на латыни, сделанному Арнгримом Йонссоном, по «Фрагменту о древних конунгах» и по отрывкам, выделяемым в составе других исландских саг «о древних временах».

Археология со своей стороны подтверждает вероятность данной гипотезы, устанавливая наличие следов скандинавов и фризов на Северо-Западе Руси и торговых путей, связывавших владения Рёрика — Дорестад, Хедебю, Бирку и Ладогу. Но археологические находки, свидетельствующие о наличии торговых и иных связей, подтверждающие присутствие скандинавов и фризов в Ладоге, также не являются прямым доказательством данной гипотезы, несмотря на свой вещественный характер.

Поэтому мы должны помнить, что, пока нет прямых доказательств, данная гипотеза носит только вероятностный характер, хотя вероятность ее истинности растет с каждым новым косвенным аргументом, говорящим в ее пользу. История и археология не стоят на месте, и остается надеяться на то, что и прямые доказательства в пользу данной гипотезы рано или поздно появятся. И продолжать исследования в данном направлении шаг за шагом.

1. Историография вопроса о Рюрике

1.1. Историчность Рюрика

Сомнения в историчности Рюрика высказывались уже в XIX в. так называемой «скептической школой» Каченовского (Умбрашко 2002). Историография вопроса о Рюрике и споры Байера, Миллера, Шлецера и Ломоносова в XIX в. о происхождении Рюрика разобраны в работах М. А. Алпатова (Алпатов 1982, 1985). Такие историки-антинорманисты, как Д. И. Иловайский (Иловайский 1996: 92, 94–96) и Н. И. Костомаров, считали «Сказание о призвании» легендой, а Рюрика легендарной личностью, почти мифической. Н. И. Костомаров историю Руси до Владимира Святого считал недостоверной, и свое изложение начинал с правления Владимира (Костомаров 1991). С. А. Гедеонов рассматривал Рюрика как историческую личность, но выводил варягов Рюрика с берегов южной Балтики (Гедеонов 2004).

В период господства официального советского антинорманизма Б. Д. Греков считал варягов скандинавами, а Рюрика согласен был считать исторической личностью, но отмечал легендарность сведений о нем в летописи: «Рюрик, конечно, может быть действительным реальным лицом, но в той постановке, как его летописец нам выставляет, он, конечно, теряет черты настоящего реального человека» (Мамонтова 2017: 459). Мнение Б. Д. Грекова о «Сказании о призвании» и личности Рюрика несколько раз менялось и становилось все более скептическим. Аналогично отношение к Рюрику и варягам у С. П. Толстова, который (в русле официального советского антинорманизма) характеризует прибытие скандинавов в земли славян и финнов как «движение вооруженных банд отсталых скандинавских варваров» (Толстов 1946: 119).

Историография вопроса приведена в работе И. Я. Фроянова (Фроянов 1991). Так, М. Н. Покровский считал, что всего безопаснее придерживаться текста летописи. В. А. Пархоменко, наоборот, призывал «совершенно скептически» отнестись «к летописному повествованию о призвании на княжение Рюрика». В. В. Мавродин был не уверен, «существовали ли реальные Рюрик, Синеус и Трувор», но при этом полагал, что нет никаких оснований «обязательно считать их легендарными». Д. С. Лихачев и С. В. Юшков считали «Сказание о призвании» легендой ученого происхождения, конструктом книжника, а Рюрика — мифической личностью, созданной воображением летописца. При этом необходимо учитывать, что в период господства идеологии в исторической науке СССР никакие другие мнения, кроме официального антинорманизма, были невозможны и карались отлучением от науки (Фроянов 1991: 4–5). Ученик Фроянова В. В. Пузанов считает, что Рюрик был, скорее всего, датчанином и что утверждение Рюрика проходило не мирно, а «в борьбе с местными племенными союзами и другими отрядами скандинавов» (Пузанов 2007: 246).

Б. А. Рыбаков признавал реальность Рюрика, но сомневался в двух других героях легенды — Синеусе и Труворе — и считал «Сказание о призвании» сфабрикованным из различных преданий и рассказов. Но при этом он допускал наличие в «Сказании» зерна исторической истины. М. Н. Тихомиров полагал, что приход Рюрика «со всей русью»[3] не имеет значения для русской истории и предлагал считать ее началом первое упоминание Руси в византийских источниках под 860 г. (Тихомиров 1962: 145).

Сомневаясь в историчности легендарного Рюрика, советские историки-антинорманисты пытались сделать исторической фигурой мифического Кия, для чего не было вообще никаких оснований, кроме желания как можно более удревнить историю восточных славян (Сахаров 1975; Рыбаков 1982).

В постсоветское время отдельные историки-антинорманисты также отказывали Рюрику в историчности. Так, Ю. В. Коновалов и А. Л. Никитин считали, что на Русь была занесена балтийскими славянами легенда о вожде норманнов Рёрике Фрисландском и в искаженном виде послужила основанием для Сказания о призвании Рюрика и его варягов в ПВЛ (Коновалов 1995: 42–59; Никитин 1991, 2001: 15–16).

Е. В. Пчелов со ссылкой на работу Е. А. Мельниковой (Мельникова 2003: 58) обратил внимание на описания обстоятельств смерти Инглингов в «Круге земном» и других действующих лиц в ПВЛ, кроме Рюрика (Пчелов 2013: 418–419). Это же обстоятельство как доказательство отсутствия Рюрика в долетописных преданиях приводит В. Г. Лушин (Лушин 2016: 12, 2017: 101). Однако, как опять же указывает Е. В. Пчелов, в описаниях смерти правителей привлекала внимание скорее ее неординарность (Пчелов 2013: 419).

Вспомним, как, согласно «Фрагменту о древних конунгах», Харальд Хильдетанд просит своего племянника Ринга о битве, в которой он мог бы умереть со славой, после чего следует описание битвы при Бравалле между ними и доблестная смерть старца, забранного к себе самим Одином. Таким образом, если смерть Рюрика, занимавшегося не войнами, а «устроением» своих владений, была обычной и не сопровождалась неординарными обстоятельствами, т. е. была смертью от болезни или старости, то и не могла привлечь особого внимания скальда или летописца.

Основным и единственным близким к событиям IX в. источником для антинорманистов является Иоакимовская летопись. Относительно ее достоверности среди историков идут споры. Некоторые отстаивают ее подлинность и считают, что в ней сохранились сообщения о событиях IX в. (Конча 2009, 2012, 2013; Азбелев 2005, 2010). Другие историки считали ИЛ поздним летописным источником XV — начала XVIII в. (Линниченко 1883). Сообщения Иоакимовской летописи, которая, как убедительно, на мой взгляд, показал А. П. Толочко[4] (Толочко 2005), является фальсификатом, принадлежащим перу самого В. И.