И вдруг я увидел такое, что просто не поверил своим глазам. По дороге важно идёт ещё одна собака, со своим хозяином, а на ней сидит… просто невероятно… кошка. И не боится ведь, сидит-рассиживает как ни в чём не бывало. Бессовестная. Так же нельзя. Мы же с ними не водимся. Какой позор! А может, приручила? Надо же! А что, наверное, и с собаками можно дружить, раз они кошек катают?

Ну, наконец все ушли, можно спускаться.

Я сел под скамейку отдохнуть. Возле меня две женщины что-то искали в траве. Сначала я просто наблюдал за ними, а потом понял, что без меня им не справиться, надо помочь, хотя и не знал, что они ищут.

— Что потеряли? — подал я голос.

Они поняли меня и сказали:

— Котик, помоги найти серёжку.

Ну раз я котик, то ладно, помогу.

От женщин пахло духами. Я принюхался и пошёл по траве прямо к тому месту, откуда разносился такой же запах. Разрыхлил немного песок. Серёжка лежала там, прикрытая травой. Я сел возле неё. Женщины продолжали искать, не обращая на меня внимания. Я дал им знать, что серёжка найдена. Они подошли ко мне.

— Смотри, вот же она.

— Вот здорово. Это же котик нам её нашёл. Спасибо тебе. Жаль, что нам нечем тебя угостить, только шоколадкой. Будешь?

Так как я уже проголодался, пришлось и её съесть.

Потом я наслаждался свободой весь вечер. То бросался туда, где шелестит, то бежал за тем, что жужжит, то удирал от того, что гремит. Не заметил, как и стемнело. Зажглись фонари. Я пристроился под скамейкой, чтобы немного вздремнуть. Да разве тут отдохнёшь? То «бряк-бряк», то «звяк-звяк», то «кар-кар». Поэтому я то спал, то просыпался, один раз пришлось опять удирать от собаки. Потом ещё подрался с каким-то котом, потом с другим, который разорвал мне ухо. Так вся ночь и прошла.

Наступило утро. Скоро солнце поднялось высоко и так припекало, что стало совсем жарко.

Пойду-ка туда, решил я, где прохладнее, откуда дует ветерок. Это вон там, на реке, где рыбой пахнет. А трава-то на берегу как шелестит и колыхается! Просто загляденье.

Третья глава

А на реке уже вовсю шло веселье. Толпы детей бегали, обливали друг друга водой, брызгались и визжали. Крик. Смех. Среди них ходил какой-то дед в короне с палкой и длинной бородой. Я такую бороду видел у другого деда, игрушечного, но у того борода была короткая, а эта длинная, до земли. Он командовал, а все кричали ему: «Нептун! Нептун!» Смотрел я на них и всё удивлялся: чего они лезут в воду? Мне вот совсем не хочется. Меня тоже иногда моют в ванне, намыливают какой-то жидкостью, а потом смывают водой. Мне это не нравится, и после мытья я всегда слизываю всю эту мерзость своим языком. Фу.

А что мне понравилось, так это борода у деда, она так развевалась на ветру, так завораживала, так и манила в неё вцепиться.

Прости, дед, не могу удержаться.

Я выскочил вперёд и прыгнул на бороду. А она вдруг… оторвалась и упала. Какой ужас! Что я наделал!

Я отпрыгнул в сторону, но зацепился за бороду, и она двинулась за мной. Тут раздался такой оглушительный смех, что я стремглав кинулся бежать, но запутался в бороде и не мог из неё вырваться. Хохот вокруг продолжался. Наконец я выпутался и помчался со всех ног куда глаза глядят. Бежал, бежал, пока не оказался в кустах, ругая себя за несдержанность, из-за которой дед лишился бороды.

Вот я влип! Я всё не мог отдышаться и стоял не двигаясь. И только спустя какое-то время осторожно выглянул из-за кустов: как там борода? А она снова приросла. Дед что-то говорил, держась за неё. Ну раз борода цела, я успокоился и перестал чувствовал себя виноватым. И вышел из-за кустов.

Едва я оказался на виду, ребята, конечно же, сразу заметили меня. И все непременно хотели погладить кота, не побоявшегося оторвать бороду у деда и повеселившего всех, а руки у них были мокрые, и они меня гладили, гладили и вымочили так, что если бы кому-нибудь взбрело в голову выжать меня, то, наверное, выжали бы целый тазик воды.

— Молодец, Рыжик, — сказал один мальчик, — здорово ты бороду оторвал.

Совсем и не так меня зовут.

— Ты, Рыжик, думал, что борода для того, чтобы поиграть с ней?

Ну и думал. А то распустят бороды и ходят, а коты должны понимать, что с ней нельзя поиграть?

Но я им не мог ничего сказать, они же не учат котовий язык, они учат любой другой, какой-нибудь французский, например, хотя с котами они общаются чаще, чем с французами.

Наконец я улучил момент и вырвался от них.

Обсохнув на солнышке, я пошёл на охоту и проохотился весь день. Когда устал, пристроился под скамейкой возле реки. Там было прохладно и уютно. Дети вовсю купались и катались на лодках. Возле меня в песке играл малыш, похожий на Ми, когда тот был совсем маленький. А мама малыша сидела на скамейке и разговаривала с подругой. Вскоре к берегу причалила лодка, и оттуда вышли двое мальчишек. Малыш подбежал и взобрался на неё, а лодка, покачавшись на волнах, потихоньку начала отплывать от берега. А его мама, не замечая, продолжала беззаботно разговаривать. Я подбежал к ней и стал звать её.

— Ты что, Рыжик, есть хочешь?

Ребёнок в опасности, вот что! Я побежал вперёд. Она сразу же с тревогой посмотрела в сторону малыша, потом на речку и увидела, что её сын плывёт как ни в чём ни бывало на лодке и радостно смотрит вокруг. Тогда она, как была в платье и туфлях, бросилась в воду и, добравшись до лодки, ухватилась за её край. Малыш обрадовался, увидев маму. Она стала подталкивать лодку к берегу. Увидев, что всё в порядке, я вернулся в тень.

И вот тут меня охватили воспоминания.

Четвёртая глава

Я вспоминал, как было хорошо, когда мальчик Ми был совсем маленький и мы с ним играли, рвали газеты и шуршали ими. А потом Ми стучал молотком по полу и выдирал паркетинки. А я катал их.

— Микс, куда ты дел досочки?

Я их уже под диван загнал, лезь туда, если хочешь.

— Вот Микс, бессовестный, доставай их.

И не подумаю.

Потом Ми рисовал. Это я тоже любил. Он разрисовывал