Шрифт:
Закладка:
– Убери свой поганый ботинок от моего лица, – процедил я сквозь зубы, – пока я не сломал тебе хребет и не намотал его себе на шею вместо шарфа.
Мы с Воном оба знали, что это была пустая угроза. Мои ухоженные руки не были склонны к насилию. На самом деле я бы и муравья не смог прихлопнуть, даже если бы он перебил всех моих ближайших родственников. То есть я бы, конечно, разозлился. Впал в ярость. И непременно подал бы иск за причинение морального вреда. Но пачкать свои руки? Нет уж.
Однако меня останавливал вовсе не страх перед дракой, а самая настоящая лень, сопутствовавшая моему аристократическому воспитанию. Как сыну Джеральда Фитцпатрика, владельца и генерального директора крупнейшей в штатах нефтегазовой компании «Королевские трубопроводы», мне крайне редко приходилось самостоятельно решать свои проблемы. Семья Фитцпатрик была четвертой богатейшей семьей во всех штатах, а потому я вырос ленивым, самовлюбленным говнюком.
– Ты и еще один чмошник вчера поимели пятерых девиц. – Вон так и не убрал ботинок с моего виска.
Вероятно, этот акт насилия оказался для него самым ярким событием недели. Почему он не мог находить простые радости в женщинах, выпивке и дорогих шмотках от стареющих рэперов, было за гранью моего понимания. Казалось, он всегда все чертовски усложнял.
– Правда? – Я поднял брови, преисполнившись искреннего удивления и гордости. – Представители Книги рекордов Гиннесса уже едут? А настоящий «Гиннесс»[2] они прихватят? Я предпочитаю «Стаут» гораздо больше, чем «Лагер».
– Размозжи ему башку. Он заслужил, – простонал Найт у меня над головой.
Смешно слышать это от него. В прошлом он бухал так много, что мог бы потягаться с лордом Байроном и Бенджамином Франклином в баре формата «пей, сколько хочешь» на Самуи. А теперь, когда у него появилась девушка, я опасался, что, если она когда-нибудь от него забеременеет, родит бутылку текилы и пару билетов на Коачеллу[3].
– А еще я отзываюсь на «Боже» и «Черт, Хантер, у тебя такой большой», – пробормотал я, на миг подумав о том, чтобы вздремнуть под ботинком Вона.
А что, все равно он не давил всерьез.
Обе девушки отлипли от меня. Теперь они слегка шумели, подбирая свои вещи и одеваясь. А я огляделся вокруг впервые с того момента, как продрал глаза. Судя по плюшевой кремовой обивке, свисающим люстрам и лампам из латуни по восемь кусков за штуку, я был в гостиной Вона.
Ковер был липким, а шторы порваны. Папочка и мамочка Спенсеры будут рады избавиться от своего придурковатого отпрыска, который скоро улетит в Англию на стажировку.
– Ты охрененно облажался. – Найт вытащил меня из-под ботинка Вона, швырнул на диван и накинул одеяло на мой теперь уже впечатляющий, неистовый стояк.
Он говорил, не глядя на меня, будто я виноват в том, что мне повезло быть обладателем тела, пригодного для постоянной наготы, и двадцатисантиметрового члена.
– Я услышал только что-то про «хрен» и определенно готов пустить свой в дело. – Я повозил рукой по столу возле дивана, нащупал пачку чьих-то сигарет с зажигалкой и закурил, выпуская дым в потолок. Курил я редко, но не мог упустить возможность сойти за говнюка, когда она вдруг представлялась. – Зачем вы обламываете мне кайф? – Я прищурился, указывая сигаретой то на Вона, то на Найта, которые стояли передо мной, уперев руки в бедра, все из себя зрелые и все такое.
– Произошла утечка. – Похожие на ледышки глаза Вона недовольно сузились.
Я отмахнулся от него сигаретой.
– Да это все естественные выделения, которые подсказывают, что тело женщины готово к совокуплению. Ты бы знал об этом, если бы трахал живых женщин. Это все из-за ковров твоих родителей? Тогда пришлю Силли счет.
Силли – Сильвестр Льюис – был правой рукой моего отца и главным операционным директором в Бостоне. Он постоянно меня выручал. Его работа, помимо всего прочего, заключалась в том, чтобы сохранить мне жизнь и оградить от неприятностей, а потому он, по сути, был обречен на провал. Я нечасто ему звонил, но когда все же делал это, то только потому, что меня нужно было вытащить из какой-то мерзости, в которую я сам же вляпался.
Родители терпеть не могли, когда я выставлял их в дурном свете в прессе.
Так что Силли помогал мне оплачивать штрафы, избегать ответственности за вождение в нетрезвом виде и однажды даже втихаря уладил одну мою крайне неприятную ситуацию с лобковыми вшами.
– Утечка в социальных сетях, кретин, – пояснил Найт и, наклонившись, отвесил мне подзатыльник.
Быть серьезными и беспокоиться – не в стиле моих друзей. Я сел прямо и, плотнее обернув одеяло вокруг узкой поясницы, задумчиво подпер подбородок рукой.
– Слушаю.
(Я не слушал. А думал о том, кого хотел трахнуть сегодня вечером.) Возможно, Арабеллу.
Нет, точно Арабеллу. Она самая сексуальная телка в городе, которая была все еще свободна.
– Вкратце. – Найт разок хлопнул в ладоши. – Вчера после вечеринки по случаю стажировки Вона мы вернулись сюда, чтобы потусоваться. Ты устроил оргию с пятью девчонками на первом этаже. В какой-то момент пристроился еще какой-то парень (такой вот каламбур), но по большей части имел всех ты. Дело было не в медиазале, поэтому телефоны ни у кого не отбирали. Мы с Воном были наверху и не смогли спасти тебя от твоего слабоумия. – Он повернулся к Вону и, дернув подбородком, велел ему закончить рассказ.
Вон скрестил руки на груди и подхватил с того же места.
– Дабы завершить эту длинную, убийственно мерзкую историю в двух словах: около десятка человек сняли все это на свои телефоны. Некоторые выложили видео на ютьюб, кто-то – в твиттер[4], кто-то – в снэпчат. Насколько нам известно, потом оттуда все удалили. Но вот те, что оказались на порносайтах? Они до сих пор в открытом доступе. И, скажем так, все свои недостающие академические достижения ты вполне покрываешь в качестве актера фильмов для взрослых.
Как только Вон договорил, Найт передал мне свой телефон, в котором было открыто упомянутое видео. (Почему люди называют их лентами? Прямо как в гребаных восьмидесятых.) Я нажал на значок воспроизведения. Как ни странно, оно было загружено на самый популярный в сети сайт. К тому же он был бесплатным, что, как я где-то слышал, очень любили представители среднего класса.
Видео уже набрало больше миллиона
