Я стиснула зубы и открыла глаза. Эйден либо не заметил, либо проигнорировал моё поведение, занятый едой.

«Ты выживешь там. С гордостью пронесёшь это бремя и вернёшься ко мне».

Дедушка говорил так о моей роли двойника и не представлял, чем всё обернётся. Не знал, что храм будет уничтожен, а ученики убиты. Мне не к кому возвращаться.

Раян.

Я невольно поморщилась, собственный рассудок меня предал. Уцепился за мелочь, пытаясь переубедить и вернуть мне стремление к жизни, но я не хочу.

Раян.

Не могу.

Раян.

Не знаю как.

«Ты поняла меня, Аша?»

Словно наяву я услышала недовольный тон дедушки, ощутила его разочарование в моих жалких попытках оправдать своё бездействие. Левой рукой я стиснула вилку, пока правой, преодолев напряжение, зачерпнула рагу ложкой и поднесла ко рту. Пища казалась безвкусной, челюсти с трудом разжимались, язык едва ворочался, но я продолжила упрямо заталкивать еду в рот. Эйден кивнул, довольный моей покорностью.

С каждым проглоченным куском тело немного оживало. Я внимательнее осмотрела спальню, ища любые возможности. Я не желала становиться оружием в руках Пятого Дракона, не могла позволить себе опустить руки и сдаться. Раян заботился обо мне и Джуне всё детство, я должна хоть как-то ему помочь. Он намного сильнее меня, но если Эйден прав, то Раян, как и я, остался совсем один.

– Хорошая девочка, – похвалил меня Пятый Дракон, как послушную собаку.

Поддавшись внезапному гневу, я перевернула вилку в пальцах, замахнулась и вогнала в столешницу там, где мгновение назад лежала рука Эйдена. Он, конечно, успел заметить движение и убрать ладонь.

Я предполагала, что так оно и будет.

Догадывалась, что с одной вилкой у меня нет ни единого шанса, но рискнула не для этого.

Эйден встретился с моим злым взглядом. Я продолжала сжимать вилку, но та глубоко вошла в столешницу и мне не хватит сил её выдернуть.

– И опять ты поступила опрометчиво. – Со снисходительной улыбкой Эйден расслабленно откинулся на спинку стула.

– Нет, я лишь хотела убедиться, что ты не забыл.

– О чём?

– Что я внучка прошлого хранителя Запада и воспитанница нынешнего. Ты убил всю мою семью и Джуна. Не будет момента, когда ты сможешь спокойно повернуться ко мне спиной, – вкрадчиво напомнила я, неотрывно глядя в серо-зелёные глаза.

– Рад это слышать, Ашарин, – с видимым удовлетворением кивнул Эйден, отчего светлые волосы упали ему на лицо.

– Однажды ты совершишь ошибку.

– Не сомневаюсь, но, чтобы меня убить, тебе понадобится чуть больше хитрости и сил, – расслабленно согласился эвирец, убрал мои пальцы от вилки и легко выдернул её из дерева.

Он отбросил столовый прибор подальше, и тот со звоном упал, отскочив от дальней стены.

– Продолжай есть, Ашарин, – насмешливо добавил Эйден. – Только теперь обойдёшься без вилки.

Глава 2

Эйден прекратил причинять мне боль, даже не кусал, несмотря на то что я ещё не раз пыталась его убить в последующие дни. Однако Пятый Дракон продолжал забавляться моим беспомощным положением. Его веселил каждый мой злой взгляд, пока он приказывал наряжать меня во всё более изысканные кхоринские платья. Он не бросил меня обратно в темницу, но держал под замком в комнате, которую назвал моей.

Большую часть времени я проводила в скуке и одиночестве. В основном спала или смотрела в окно сквозь металлическую решётку на неприглядный пейзаж. Я не сомневалась, что расположение спальни было выбрано специально. Отсюда не рассмотреть ближайшой местности: лишь ясно, что горная гряда слева, а остальной обзор закрывали деревья и каменная стена, окружающая территорию поместья.

Спустя две недели моя рана на животе хорошо зажила, и за очередным совместным ужином я пробубнила, что умру скорее от скуки, чем от голода. Эйден усмехнулся, но никак не прокомментировал заявление. Однако через пару дней принёс несколько книг, иронично поинтересовавшись, умею ли я читать по-эвирски. Он уже знал, что я понимаю речь, но моё умение говорить или читать на чужом языке мы не обсуждали. Не дождавшись ответа, Эйден сложил стопку на столе и насмешливо предложил мне выучить всё как-нибудь самой, раз у меня свободного времени в достатке. Подобное язвительное настроение Пятого Дракона оказалось в разы лучше любого другого.

Бывало, Эйден сам не приходил и не выпускал меня из комнаты сутками. Иногда я слышала надвигающуюся грозу и бросалась к окну. Зимние грозы – редкое явление даже в провинции Запада. Эвирские стражи и слуги встревоженно шептались. Пугало их, что сама природа вышла из-под контроля. Я же не знала, что чувствовать. С губ срывался вздох облегчения от знакомой вибрации в воздухе, но, с другой стороны, я беспокоилась за Раяна. По словам Эйдена, погода вторила настроению хранителя, а значит, тот либо был зол, либо испытывал боль.

Когда Пятому Дракону хотелось, он держал меня при себе. Эйден ничего не требовал, но приказывал сидеть поблизости, пока сам был занят книгами и бумагами. Изредка он рассказывал что-то незначительное, задавал пустые вопросы, на которые я отвечала или игнорировала в зависимости от настроения. Время от времени Эйден отрывался от дел, чтобы просто на меня посмотреть. Эти странные моменты вначале злили, затем стали смущать. Я не понимала значения его то изучающего, то скептического взгляда.

Постепенно я привыкла к спокойному Пятому Дракону, поэтому не сразу ощутила опасность, когда спустя полтора месяца после бегства Калида и Наён Эйден неожиданно пришёл ко мне поздно вечером. Его не было двое суток, до заката я несколько часов провела у окна, прислушиваясь к раскатам грома. Вся комната озарялась сверкающими молниями, буря была совсем близко. В конце концов в стекло забарабанил ливень, а ворчание грома стало удаляться и стихло. У меня щемило в груди от тревоги, я нарезала круги по комнате, но ледяной дождь сменился молчаливым снегопадом, и со сгустившимися сумерками наступила полнейшая тишина.

Появление Эйдена в спальне выдернуло меня из дрёмы, я выбралась из-под одеяла и встала с кровати, услышав, как эвирец запер за собой дверь изнутри. Проникающего через окно лунного света хватило, чтобы разглядеть чужую фигуру. Первые шаги Эйден сделал уверенно, но затем неловко задел ногой стул, а за ним