План, что и говорить, был превосходный: простой и ясный, лучше не придумать. Недостаток у него был только один: было совершенно неизвестно, как привести его в исполнение.

Алиса в стране чудес. Льюис Кэрролл.

Последние несколько недель Вике снился один и тот же страшный сон.

Она гонится по ночному лесу полуголая, босая, за… зайцем.

Тело секут ветки кустов, оставляя на коже тонкие полоски ожогов. Под ногами то колючая земля, усыпанная хвойными иголками и мелкими шишками, то влажная от росы, скользкая, больно хлещущая по ногам трава.

Она бежит против воли, ей не хочется его догонять и не хочется быть опасной для мелкого зверька, но что-то сидящее глубоко внутри, не её, чужое, чуждое, принуждает догонять, хватать зубами, разрывать на части хрупкое теплое тельце.

Когда зубы вонзаются в окровавленную плоть, Вика просыпается… Каждый раз в холодном поту, со сбившимся дыханием и с ужасом глядя на свои руки.

Руки всегда были чистыми, сердце бешено колотилось, на лбу испарина,

во рту привкус крови.

Она опять прикусила щеку во сне…

– Территория должна быть охраняемая и обнесена забором, – терпеливо объясняла Вика по телефону, – въезд через запирающиеся ворота или в крайнем случае – шлагбаум… Идеальный вариант с КПП…

Поездка в лес на пикник с ночевкой планировалась сильно заранее, почти за месяц. Вика всегда все планировала заранее, и сейчас она перечисляла Машке, своей самой близкой подруге и родной сестре своего будущего мужа, условия, при которых она готова заночевать в палатке в лесу чисто женской компанией.

– Какие-то требования к охранникам на КПП будут, кто предпочтительнее: брюнеты или блондины? и какого цвета должны быть забор и шлагбаум? особые пожелания есть?

– Нет.

– И на том – спасибо.

– Далее…

– А… Это еще не всё?

– Нет. Я не хочу видеть и слышать соседей, чтобы никаких пьяных мужиков, орущих детей, истерично успокаивающих этих детей тёток, и чтобы лес кругом… Чтобы палатки нормальные были…

– Мы едем всего на одну ночь, а у тебя список, как будто мы туда навсегда переселяемся.

– И не набирай компанию с собой, как в прошлый раз. Я не готова терпеть всю дорогу и потом на отдыхе пустую трескотню твоих бывших однокурсниц. Они меня бесят. Тишины хочу. Ясно?

– Ясно… Но, если я приглашу очень-очень хороших девочек?

– Из твоих уст это звучит угрожающе…

Вика протерла ладонью запотевшее зеркало.

Оперлась ладонями на раковину. Близко всмотрелась в отражение.

Мокрые волосы, с которых вода стекала по плечам и спине и капала на каменный пол, влажное лицо, слипшиеся ресницы, под глазами наметились темные круги. Лицо осунулось.

Очередной заход на ночной кошмар. Она скоро так спать перестанет.

Вытерла волосы и вышла из ванной, оставляя чуть заметные отпечатки ног на полу.

Стас сегодня придет домой поздно.

Но вернулся, когда она еще не успела уснуть. Сначала гремел на кухне посудой, потом зашумела вода в ванной. Минут через десять он пришел в спальню.

Залез под одеяло и прижался к Вике всем телом со спины, дыхнув мятной зубной пастой и наполнив комнату запахом геля для душа.

Раньше она обожала этот запах. Просто с ума сходила, когда Стас выходил из душа такой свеженький и пахнущий этим гелем.

Но не теперь…

Она не пошевелилась, надеясь, что он угомонится и заснет. Зря… Провел мятными губами по оголенному плечу, ниже по руке. И обратно.

Она спит. Её нет.

Прямо в ухо раздался тяжелый вздох.

Ни одна волосинка на теле на него не шевельнулась, ни одной мурашки не вылезло из своего укрытия.

– Вика, я знаю, что ты еще не спишь.

Да чтоб тебя!

– С чего это ты взял? Я уже давно сплю, – проворчала, не поворачиваясь.

– Ты когда спишь, дышишь по-другому…

Она молчит. И не двигается.

– Вик, давай поговорим.

– Я не хочу. Давай завтра.

– У тебя кто-то появился?

– Да с чего ты взял? – искренне возмутилась и всё-таки повернулась к нему.

– Кто такой Кай?

Кай?!…

Твою мать!

Даже села на кровати от неожиданности.

Кай…

Не имя из метрики, не официальная хроника в свидетельстве о рождении или паспорте, да вообще не имя…

Маленький секрет на двоих.

Прозвище из далекого детства, в котором была вкусная мамина стряпня, папино ворчание на соседа через стенку, разучивающего по выходным с утра до вечера гаммы на аккордеоне, детский сад с невкусными обедами, творожные сырки в шоколаде, какие-то особенные, сейчас такие уже не делают, и обязательные поездки летом на море.

Его маму звали тетя Алла, отца – точно Вика не помнила – кажется, дядя Лёня.

А его звали Ромка.

У него были темно-русые волосы и голубые глаза какого-то особенного завораживающего небесного цвета. И маленькая темная родинка над губой слева, словно шоколадная крошка прилипла.

Сколько им тогда было? Пять? Шесть? Они первый раз посмотрели мультфильм про Кая, Герду и Снежную королеву. А потом играли в эту сказку. Только в их игре Герда, когда искала Кая в холодных льдах севера, должна была превращаться в белого волка. Так Ромка придумал.

– Почему?! Ну, почему Герда должна превращаться в волка? Я не хочу быть волком! – маленькая Вика топала ногами и мотала головой. – Не хочу! Не буду!

– Потому что там очень холодно, а ты глупая! Волк может спать в снегу и не бояться метели. И может не есть много дней. Он точно доберется до замка Снежной королевы. Ему никакие олени не нужны. И спасет Кая. А так Герда погибнет. Как ты это не понимаешь?

– Хорошо, тогда на обратной дороге пусть Кай превращается в белового волка, везет на себе Герду на спине и греет своим мехом в метель…

Они были соседями по подъезду в большом доме на Проспекте мира рядом с Рижским вокзалом, и ходили в одну группу в детском саду. Он лупил всех мальчишек, которые пытались с ней дружить, и таскал ей из дома шоколадные конфеты.