Су Джин никогда не скажет номер своего телефона человеку, который не входит в её профессиональный круг. Но Сан Хен учится на факультете хирургии в университете. То есть, он будущий коллега по профессии. Значит, можно и побаловать его номером мобильника. Но мысли Су Джин скользят дальше:

«А если он не позвонит? Что мне тогда делать? Я ведь сказала этой Мин Хва про номер и Сан Хена… Меня же, засмеют все медсёстры, если ничего не получится! Дура, я дура! Так обрадовалась, что проболталась первой же…». - Тут Су Джин спотыкается, и едва не переворачивает тележку.

«Дэбак! Так и без работы остаться можно!» - Ругает она себя. – «Так, куда мне, а в палату к той девчонке. Как её? Ага! Пранприя Манобан! Да она иностранка! Сейчас прочтём, откуда. А! Понятно, Тайка!Так, что тут с диагнозом? А, поступила после автомобильной аварии с серьёзными переломами обеих ног в коленных суставах, черепно-мозговой травмой, кровоизлиянием в мозг, правда, не очень большим. Проведено семь операций, пациентка в коме. Так. Какой там номер палаты? Восьмой? Неужели у её родителей столько денег? Надо зайти, посмотреть, хоть как она выглядит, эта Пранприя. Везёт же некоторым родиться в богатых семьях…».

Медсестра подкатывает тележку к красивой двери с корейским знаком 여덟, что и обозначает цифру «восемь». Су Джин открывает дверь, заталкивает внутрь палаты тележку, а затем входит сама.

Место действия : Мемориальный госпиталь Понсэн. Этаж палат для ВИП больных, палата номер восемь.

Время действия: полдень первого мая две тысячи девятого года.

На больничной койке лежит девочка неопределённого возраста. Глаза её закрыты, к ней тянутся провода и прозрачные шланги, которые сходятся на переносице. Внезапно её веки начинают подрагивать, а потом чуть-чуть приоткрываются….

Место действия: голова больной девочки, работает сознание.

Ничего не помню! Как будто кувалдой по черепу двинули. Глаза еле приоткрылись, но вот совсем ничего не видно кроме серой пелены. Стоп, а кто я? Чёрт, сосредоточиться не могу, как будто специально меня кто-то качает… Похоже на палубу корабля… Тьфу, ты! Какой ещё корабль? Сейчас соберусь, надо же посмотреть, что со мной и где нахожусь. Так, делаем усилие. И качка внезапно отодвигается на задний план, а потом исчезает. Теперь надо попробовать вновь открыть глаза. Но лень, да и страшно почему-то. Пока проконтролируем своё тело. Попытка поднять руку или ногу успехом не увенчалась. Конечности отказываются слушаться. Правда, в теле необъяснимая лёгкость, как в детстве… И совсем нет желания ничего делать…. Убеждаю себя, наверное, полчаса или час, что надо встряхнуться, сбросить ватность тела, и, наконец, выяснить, что тут происходит. Ничего не помню, и это страшит и бесит. Сконцентрировавшись на своих отрицательных эмоциях, волевым усилием заставляю себя открыть один глаз.

Вначале опять была серая пелена, но она стала быстро рассеиваться, и я понял, что лежу, но совсем не у себя дома, на любимом диване. Это какая-то комната с большими окнами. Стены и потолок тут светло-кремового цвета. Видна дверь, покрашенная в чёрные и белые клетки, похоже на шахматную доску. Всё! Глаз устал, поэтому прикрываю его. Пытаюсь осмыслить, что происходит. Раз я не дома и не на работе, значит я в гостях или в больнице. Ни у одного моего знакомого нет дверей в шашечку, да и не похожа эта комната на спальню или гостиную. Остаётся больница. Но я вроде не болел, и ни на что не жаловался. Может, я упал или машина ударила, сейчас ведь дурных водил полно?

И тут у меня начинают сильно ныть колени. От испуга и боли, оба глаза открываются, и я чётко вижу, что ко мне сверху подходит какая-то трубочка, чем-то закреплённая на носу. Тут в голову ударяет осознание, что это и вправду больница! Но почему я ничего не помню? Инстинктивно пытаюсь сглотнуть, но трубочка не даёт этого сделать. Вроде, боль в коленях утихла. Теперь полностью осматриваю палату. За окном, из которого заходит сильный свет, очевидно день. Пока не понятно, весенний или летний. Хотя, как я помню, вроде у нас лето.

В этот момент открывается дверь, и в неё заезжает тележка, а за ней вплывает одетая в светло-синий халат и шапочку такого же цвета, какая-то медсестра. На глазах у неё большие очки, а на шее стетоскоп. Таких раскосых девах, я что-то не припоминаю в нашей районной больнице! Правда, на лицо она симпатяга, но не в моём вкусе.

Медсестра Су Джин.

Она о чём-то сосредоточенно думает, что-то бубнит себе под нос, и на меня практически не смотрит. Девушка поднимает с тележки какой-то пластмассовый поднос, и только тогда её взгляд попадает на меня. По инерции девушка делает шаг, и замирает, смотря на меня такими изумлёнными глазами, что становится страшно. Она закрывает глаза, трясёт головой, очевидно, чтобы стряхнуть с себя наваждение, вызванное моим видом, с а потом вновь фокусирует зрение на мне. Теперь её раскосые глаза становятся практически круглыми, напоминая мне, эпизод из мультфильма о Шреке, когда там появляется кот. Я даже попытался улыбнуться, но ничего не получилось, губы плохо растягивались из-за трубки во рту. Внезапно медсестра разворачивается, и к двери, выбегает из палаты, унеся с собой поднос, который она держала в руках.

Лежу и думаю, неужели, я такой страшный, что девушка так среагировала на меня. Пока я раздумывал, в палату, в буквальном смысле, ввалился мужчина в белом халате, очках, со стетоскопом и какой-то папочкой в руках. Скорее всего, это врач. Только не пойму, у нас что, в больницы контингент азиатский набрали? Своих докторов не хватает, что ли?

Врач пак Джин Хо.

Рядом с ним, у его плеча, так же быстро передвигается и та медсестра, что зашла в мою палату. Она что-то возбуждённо шепчет эскулапу на ухо, на что