– Она сказала, что собирается уехать?

Джек снова покачал головой:

– Да нет, оставила записку.

Он вытащил из кармана джинсов клочок бумаги, положил на столик рядом и отодвинул чашку с кофейными разводами, которая стояла там уже дней пять, чтобы Вере было лучше видно.

Вера узнала почерк – Джоанна часто оставляла записки. Фиолетовые чернила, безукоризненно аккуратные буквы – острые, красивые. «Септик вывезли». «Посылка в сарае». «Приходи вечером на ужин». А тут: «Уеду на пару дней. Надо побыть одной. Суп в кастрюле. Не переживай». И никакой подписи, ничего.

– Пара дней, – сказала Вера. – Вернется. Или позвонит.

Джек поднял на нее грустные глаза:

– Она перестала принимать свои таблетки.

– Какие таблетки?

Вера знала, что Джек покуривает травку. У них дома пахло. Иногда, выпив как следует пива, он скручивал огромный косяк прямо у Веры дома, не думая, что она может попасть в неудобное положение. Как-то раз он даже ей предложил. Вере хотелось покурить, но она отказалась. Знала, как ей легко впасть в зависимость, пусть уж лучше ее грешки не нарушают закон. Наверное, Джоанна тоже увлекалась, хотя под кайфом Вера ее ни разу не видела. Джоаннин яд – красное вино, которое она пила из огромного бокала синего стекла.

– Все мое наследство, – как-то сказала она, подняв бокал к свету. – Все, что осталось от дома.

– Таблетки лития, – ответил Джек. – Ну, чтобы настроение туда-сюда не прыгало.

– Ты поэтому так переживаешь?

– Я уже пару недель переживаю. Она как-то странно себя вела. Не разговаривала толком, а теперь вот исчезла.

С момента их знакомства Вере стало ясно, что Джек Джоанну просто обожает. Он вечно на нее поглядывал и расцветал в ее присутствии. Джоанна была в теле, волосы желтоватого оттенка она вечно заплетала в косу. Пышные брови, широкий рот, большие карие глаза. Все ее черты – крупные, щедрые, руки и ноги – под стать. Носила она обычно красные кожаные ботинки, комбинезон, сшитый из лоскутов разной ткани, и свитера ручной вязки ярких оттенков. Если б Вере пришлось одним словом описать Джоанну, она бы назвала ее «жизнерадостной». Никогда бы не подумала, что у нее депрессия. Скорее наоборот. Джоанна вечно громко смеялась, последней уходила с вечеринок, любила обниматься и целоваться. Необязательно в романтическом смысле, но вот такая у нее была широкая натура. Вере казалось, в молодости Джоанна вполне могла быть актрисой или художницей. Или настоящей леди. Разговаривала она как аристократка. Так говорили на Би-би-си годах в шестидесятых. Но о ее жизни до встречи с Джеком Вера ничего не знала.

Вера пошла за пакетами, которые остались возле входной двери, и вытащила несколько бутылок пива. На столике рядом с чашкой валялась открывалка. Посвятить вечер домашнему хозяйству – поменять постельное белье, закинуть полотенца в стиральную машинку – видимо, не выйдет.

– Ну давай, – начала Вера, – рассказывай.

– Никогда не понимал, что она во мне нашла, – говорил Джек сбивчиво, и ливерпульский акцент зазвучал еще ярче.

– Да хватит напрашиваться на комплименты! – рявкнула Вера. – У меня нет на это времени.

Джек пораженно поднял глаза. Он-то думал, ему посочувствуют – и станет легче.

– А где вы познакомились?

Вера не была уверена, имеет ли это хоть какое-то отношение к делу, но вопрос и правда любопытный, и, возможно, так Джеку будет проще разговориться.

– В Марселе. В портовом ресторанчике. Я там оказался после службы – контракт только закончился, получил деньги. А она сидела одна, на столе – бутылка вина, уже наполовину пустая. Она явно не просто так решила заказать бокальчик к своей рыбе. Она пила, чтобы напиться. Потом заметила, как я пытался объясниться с официанткой, поняла, что сам не справлюсь, и помогла мне с переводом. Она, конечно, та еще хвастунья. Мы и разговорились…

– А как она оказалась в Марселе?

– Сбежала от мужа. Богатенький подонок. – Голос его переменился и зазвучал более пафосно: – Какой-то бизнесмен. Или банкир. Или дебил. Вот она и убежала как можно дальше от него – в Марсель.

– А почему она не вернулась в Англию?

Вере подумалось, что если уходишь от мужа, то хочется, чтобы рядом были друзья и семья.

– Некуда ей было возвращаться. Она же как белая ворона в своей семье. Они грозились поместить ее куда следует, если она уйдет от мужа. Понимаешь, в дурдом. – Джек ненадолго замолчал, потом продолжил: – Она пыталась покончить с собой. У нее на запястье есть шрам. Я еще тогда его заметил, когда мы сидели на марсельском солнце. И он так и не исчез. Она говорит, это ее боевая рана.

– Не замечала.

– Она поэтому и носит все эти браслеты. В общем, что было, то было. Со мной ей стало лучше. Я показал ее врачу, и если она принимает таблетки, то с ней все в порядке. Сказали, у нее биполярное расстройство. Даже не знаю. Я бы точно свихнулся, если б прошел через все то, что прошла она.

– Но она перестала принимать таблетки?

– Да. Говорит, все и так нормально, таблетки не нужны. – Джек замолчал и посмотрел прямо на Веру. – Мне кажется, у нее кто-то есть. И ей хочется ощутить это чувство, влюбленность, без лития.

– Да кто у нее может быть? – Вера решила, что Джек придумывает что-то совсем невообразимое. – Крис из паба и ветеринар Артур. Больше она ни с кем и не общается.

– У нее есть свои друзья, – заметил Джек. – И свои интересы. Мы так с самого начала договорились – что я в ее жизнь не лезу.

Он немного помолчал, затем добавил:

– На прошлой неделе она говорила с кем-то по телефону, а потом, когда я зашел в комнату, тут же повесила трубку. И не сказала, кто это был.

– И куда она, по-твоему, поехала?

Вера допила пиво и решила, что Джека надо выпроводить до того, как она пойдет за второй бутылкой, которой хотелось насладиться в одиночестве.

– Без понятия. Если б знал, то поехал бы и забрал ее.

– Но ты же вроде не лезешь в ее жизнь?

Вера поглядела на Джека, ожидая услышать разумный ответ на свой вопрос.

– Может, ей и правда нужно несколько дней, чтобы побыть одной.

Отыскать Джоанну наверняка не составит особого труда. Такси на ферму приезжает только одной компании, все им пользуются. Можно связаться с Томми Вулером, и сразу станет ясно, где скрывается Джо. Если б Джек так не раскис, то тоже бы додумался так поступить.

– Она перестала принимать таблетки, – повторил Джек, слегка подавшись