— Я хочу развод. — Объявляю, намазывая на крекер джем.

Облизываю палец, глядя на НЕГО.

Он поднимает глаза от документов, которые его помощница Милена притащила прямо к завтраку.

Он её трахал?

Думаю, да.

Он всех трахает, ненавижу его.

Мы всегда завтракаем вместе. Потому что ОН так хочет. Он знает, как я ненавижу наши совместные завтраки. Почти также, как ненавижу его самого.

Развода я прошу пару раз в месяц. Это рутина.

Разумеется, это лишь светлая мечта. Никто не даст мне развода. Семья не поймёт. И он…он никогда не отпустит…

Ненавижу…

— Помолчи. — Велит мне супруг, возвращаясь к документам.

Милена тоже меня жалеет. Сейчас она нервничает. Правильно делает. У меня плохое настроение.

Многие боятся моего плохого настроения. Но, ведь мне за это ничего не будет. А если… если он когда-нибудь меня ударит…

О…этого я точно не прощу…

Я сбегу. Найду способ.

Так беги…

Сбегу…

Беги…

И сбегу…

Куда мне бежать?

Трусиха…

— Когда мы разведёмся, — продолжаю, скармливая крекер Перчику, который сидит на столе и улыбается мне, дурачок. ОН ненавидит, когда я сажаю пёсика на стол. — Я оставлю здесь всё, что ты мне покупал. Ни одной нитки не возьму с собой. Ни одной побрякушки…

— Закрой рот.

Скармливаю Перчику виноградину.

— …когда мой отец умрёт, я получу своё наследство… — продолжаю мечтать, хрустя крекером.

— Выйди отсюда.

— …и уеду далеко-далеко…

— Пошла. Вон.

Вздыхаю.

С удовольствием.

— Приятного аппетита. — Желаю, вставая и подхватывая своего пса. — Дерьмового дня.

Не тружусь на него смотреть.

В дверях сталкиваюсь с Аидом — его двоюродным братом, который мне улыбается. Они очень похожи, но Марат…он другой…их невозможно спутать. Мой муж вообще не улыбается. По крайней мере, я этого не видела с…даже не знаю…с того дня, когда умер его старший брат? Это было…больше трёх лет назад…

Чёрт с ними, с его улыбками!

Преимущество моего положения заключается в том, что я не обязана строить из себя радушную хозяйку. Абсолютно все знают, что Марат Джафаров вытирает о свою жену истоптанные в дерьме ноги. Поэтому, я просто прохожу мимо, не обременяя себя приветствиями.

Прежде чем выйти за дверь, бросаю взгляд на своего супруга, чувствуя мерзкую горечь во рту и болезненный предательский укол в сердце. Всегда смотрю на него, прежде чем уйти. Всегда думаю, что могу больше его не увидеть. Не знаю, откуда эта мысль. Ненавижу себя за то, что мне от этого так страшно.

Он сидит за длинным дубовым столом, откинувшись на стуле и вытянув перед собой ноги. Гладковыбритый и причёсанный. Чёрные волосы отброшены со лба. На нём белая рубашка и брюки. В руках какой-то толстенный контракт. Его тело не просто подтянутое, оно в идеальном состоянии. И внутри и снаружи. Я знаю, что к вечеру опять пробьётся щетина, и он будет царапать меня ею, если никуда не уедет. Он никогда не ставит меня в известность о своих передвижениях. Но, если он дома, мы будем заниматься сексом в нашей постели. И спать мы будем вместе. Ненавижу ЭТО. Ненавижу его.

Он смотрит на меня. Смотрит мне в глаза через всю комнату. Смотрит исподлобья. Он всегда смотрит и знает о моей идиотской привычке.

Ненавижу.

Прижимаюсь губами к ушастой головке Перчика, единственного на свете существа, которому я не безразлична…и отворачиваюсь.

Ухожу, прикрыв за собой дверь. Навстречу очередному бессмысленному дню.

Я не покидала город уже два года.

Я и дом покидаю редко.

Дом…

Прохожу через холл к балконным дверям, которые ведут к бассейну.

На мне платье в горошек и балетки. Ну и что? Кому какое дело?

Ложусь на шезлонг, расположив Чили на коленях, и просто смотрю на воду.

Наш дом, как цитадель. Иногда мне кажется, что даже птицы не летают над домом Марат Джафарова. Здесь есть всё, что нужно, даже кинотеатр. Я люблю туда ходить. Хоть я всегда там одна, то есть, мы с Перчиком там одни.

Когда мне становится жарко, встаю и сбрасываю балетки.

Ставлю собаку на землю, а сама прыгаю в воду солдатиком. Она поглощает меня с головой. Холодная. Ещё не прогретая. Юбка задирается, пока я опускаюсь на дно, а потом возвращается на место, когда меня выталкивает обратно. Некоторое время лежу на поверхности звездой, пока не начинают стучать зубы. Чили лает, носясь вдоль бортика, и я морщусь, глядя в небо.

Когда мы поженились, он был другим. Он был…таким…любимым. Безгранично. Единственным в целом мире. Самым необходимым. Я влюбилась с первого взгляда. С первого прикосновения. С первой его улыбки. Когда он улыбался мне, это было только для меня. Я не знала, любит он меня или нет. Но, я хотела, чтобы он забрал меня к себе. Забрал от моего отца. Мечтала об этом. И он забрал.

А потом всё изменилось.

Когда умер его брат, он взял на себя обязанности. Иногда я забываю, что ему всего двадцать два. Он старше меня всего на три месяца…

У его брата осталась семья. Жена Диана и сын Зурам. Но, я их уже несколько лет не видела. И никто не видел. Диана вообще не часто появлялась на людях. Наверное, она уехала, я не знаю…

Выбираюсь из воды и иду в дом, оставляя за собой лужи.

Перчик семенит за мной, разрываясь от лая.

Марат ненавидит, когда Перчик лает.

Наша экономка Фати шарахается от меня, мужские голоса в холле стихают.

Мой муж и его кузен замерли у двери, привлечённые моим мокрым появлением.

Да, я порой бываю эпатажной.

Прохожу мимо, направляясь к лестнице. Затылок покалывает. Может хоть дыру на мне протереть. Я не обернусь.

Есть только одно место в доме, где я могу спрятаться ото всех. Это…НАША комната. Здесь нет камер и сюда не ступала нога ни одного охранника. Эта комната — ТАБУ.