— А что такое интернат? — зацепилась принцесса за незнакомое слово.

— Ну, это школа, в которой ты и учишься, и живешь, почти весь год, — пояснил я. — Только летом домой отпускали на летние каникулы. Там, в интернате учился еще шесть лет.

— Так долго учились!? — удивилась Яна вскинув брови и распахнув глаза.

— Это еще не все. После того как я закончил школу, я отправился в армию. Целый год охранял границу. После армии опять учеба, еще два года техникума. Выучился на рабочего.

— Чтобы стать простым рабочим ты учился тринадцать лет!? — вновь удивилась Яна.

— На самом деле да. Но с таким образованием как у меня, я мог стать кем угодно. Просто мама тогда уже была очень больна, и я не мог уехать из поселка и был все время рядом с ней. А в поселке только один техникум. Днем учился, по вечерам работал. Все что мог заработать и накопить, уходило на лекарства. Даже кредит взяли под залог дома. А потом мама умерла. Я тогда еще студентом был. Банк у меня дом отобрал. Другой родни у меня не нашлось, был вынужден переезжать в общежитие при училище. После учебы пошел работать в ту же шахту, где отец погиб. Вот в ней-то через три года я и сгорел, или завалило. Этого я уже не помню.

Когда посмотрел на Яну то увидел, что из ее глаз текут слезы и она зажала рот руками чтобы не реветь в голос. Я притянул ее к себе и крепко прижав погладил по голове.

— Ну что ты, родная, это все в прошлом, как страшный сон.

Янка громко шмыгнула носом, еще плотней прижалась ко мне и прошептала:

— Теперь понятно почему вы с папой такие сильные, суровые и справедливые. У вас в прошлой жизни, которую вы помните, отобрали все, а взамен ничего не дали, даже хороших воспоминаний. Я очень рада что нашла тебя Наг. Никому тебя не отдам. Ты теперь мой. Слышишь. Навсегда, — шептала Яна прижимаясь ко мне.

В этот день купаться в море мы больше не ходили. Ограничивались бассейном у дома, в нем тоже была морская вода. Я сделал все возможное чтобы поднять девушке испорченное моим рассказом настроение.

Потом мы в полной мере вкусили всю прелесть пляжного отдыха. За время строительства городского фонтана мы так вымотались что отсыпались по двенадцать часов в сутки не сговариваясь. Через трое суток, я не удержался и стал делать наброски нового проекта. Мы сидели под навесом на веранде. Янка болтала ногами в бассейне и разглядывала мою шпагу, а я изводил дорогую бумагу на эскизы, ругаясь на свои кривые руки.

— Я только сейчас заметила надпись на твоем клинке. «Вынул из ножен — напои кровью». Это что-то означает? Высказывание какого-то великого воина?

— Нет родная. Это просто напоминание о том, что оружие не игрушка, и что его владелец должен быть ответственным за то, что делает. Что не надо хвататься за оружие просто так. А если уж схватился, так доведи дело до конца.

— Все-таки вы с отцом чем-то похожи. Он тоже порой выдает такие, вроде бы короткие изречения, под которыми скрывается куча понятий и нравоучений. Типа, «один в поле не воин», или «не делите шкуру неубитого медведя». Один из придворных за ним даже записывал все его высказывания.

— Это все из нашей прошлой культуры. Не зря же мы столько лет изучали кучу наук. В нашем мире не было магии, ее считали сказкой, выдумкой. У нас были технологии. Вот их-то мы и изучали.

— А какие науки изучал ты?

— Ну первые одиннадцать лет всех учат одинаково. Язык, литература, математика, физика, химия, биология, география, история, но все эти науки в школе даются только на базовом уровне, самые азы. Потом уже выбираешь что тебе больше нравится, и учишься уже в выбранном русле более тщательно.

— Неужели наук так много, что учить нужно одиннадцать лет?

— Ну вот к примеру химия. Наука о веществах. В первую очередь изучается принцип систематизации базовых веществ, всех которые существуют в природе.

— Это вообще возможно выучить!? — искренне удивилась моя принцесса. — Веществ же так много!

— Нет, базовых, чистых, веществ не так уж и много. Чуть больше сотни.

— Всего-то!?

— Да, но вот все остальное, это их соединения. Соединения делятся на два типа. Неорганические и органические. Вот почему по-твоему море соленое?

— В море вода соленая потому что в ней растворена соль, как в супе. Если суп не соленый добавляешь соль, и суп становится соленый. Все просто.

— А ты можешь из моря обратно достать эту соль?

— Да! Магистр рассказывал, это алхимический процесс расслоения жидкостей и масел. Есть специальный прибор, который разделяет нужные вещества. Но я алхимию не люблю. Там столько всяких противных штук, бе, гадость.

— Масла и жидкости это не одно и то же. Так вот, обычная соль, которую ты ешь, состоит из двух очень опасных и ядовитых базовых веществ. Первое вещество называется натрий. Это металл, очень активный и опасный. Если кусок этого металла бросить в воду начнется бурная реакция, и из воды начнет выделяться один из базовых, самых главных элементов, а потом произойдет довольно громкий взрыв. А второе базовое вещество в обычной соли, это ядовитый и очень вонючий газ, который называется хлор. В нашем мире его использовали как оружие массового поражения. Оно так и называлось, химическое оружие. Но вот соединенные вместе эти вещества, Буйный металл и ядовитый газ, теряют часть своих опасных свойств и превращаются в обычную, безвредную соль, которую ты кладешь в суп.

— Теперь понятно, почему папа называет магов идиотами, а ты так просто стал архимагом. Вы так много всего знаете! Столько разных наук.

— Магия тоже наука, и очень сложная. Просто ее легче понять кода знаком с базовыми знаниями в других областях. Чтобы получить действительно хорошего мага, его надо обучать не меньше двадцати лет, и это только в одной выбранной специальности. В древней империи так и было. Маги учились десятки лет начиная с раннего детства. Поэтому они смогли создать такие сложные заклинания как перемещение в пространстве, лечебная магия которая основана не меньше чем на десятке наук далеко не базового уровня. Древние маги ковырялись в молекулярных составляющих вещества. В сравнении с ними, я жалкий дилетант и варвар. Меня и выручает только что большое ядро, куча узлов, да смекалка, подкачанная памятью и знаниями из прошлой жизни.

— А некоторые пищат что пять лет в академии, это очень трудно.