«сочувствие к предателю» (сотрудничавшему с японцами во время Второй мировой) и «неверное изображение Гоминьдана», завоевал множество наград на кинофестивале «Золотой конь». Однако Сань-мао, номинированная на приз за лучший сценарий, его не получила. Вскоре она попадает в больницу, где 4 января 1991 года ее находят повешенной на чулках. Среди объяснений смерти – и убийство, и самоубийство, и несчастный случай (якобы под влиянием слишком сильной дозы снотворного она запуталась в собственных чулках). Все же наиболее вероятной представляется версия о самоубийстве. В ноябре 2021 года режиссер фильма «Красная пыль» рассказал в интервью, что Сань-мао была очень расстроена, когда награда досталась другому сценаристу.

Многие вспоминают Сань-мао, но лучше всех, наверное, сказал о ней Бай Сянь-юн: «Она создала необычный, прекрасный, сказочный, романтический мир: тут и великая любовь в жизни и смерти, и невероятная, завораживающая экзотика, и скачки по африканской пустыне, и экспедиции в первобытные леса Южной Америки… Когда стало известно, что Сань-мао покончила с собой, у меня перед глазами, как в кино, пронеслась и погасла целая вереница ее образов, и остался лишь один – испуганная застенчивая шестнадцатилетняя девочка в юбке цвета зеленого яблока. Может быть, это и есть настоящая Сань-мао – вечная странница, которая отказалась взрослеть и оборвала свою жизнь, чтобы противостоять увяданию, чтобы сказать старику-времени свое последнее “нет”».

Благодаря замечательному переводу и комментариям Марии Осташёвой вы узнаете не только о Сахаре, но и о Тайване, и о классической китайской культуре – ведь автор пропускает свои впечатления сквозь призму национальной традиции. Надеюсь, и вы станете поклонниками Сань-мао, перекинувшей мост между Востоком и Западом, а издательство АСТ подарит нам встречи с другими ее книгами.

Роман Шапиро

Клинок в ночи

Впервые я оказалась в пустыне потому, что мне ужасно хотелось стать первой в мире женщиной, проехавшей через Сахару от края до края. Еще когда я жила в Европе, эта мечта не давала мне уснуть. Весь мой прошлый опыт путешествий по разным странам ровным счетом ничего не значил в сравнении с этой не тронутой современной цивилизацией землей. Около полугода я раздумывала, а потом решила просто отправиться туда и уже на месте разобраться, что к чему. Конечно, нужен был какой-никакой план – не могла же я просто повесить на спину баллон с водой и спрыгнуть с парашютом прямо в пустыню.

Поначалу я прибыла в Эль-Аюн, столицу Испанской Сахары. «Столица» – слишком громко сказано, это всего лишь небольшой поселок в пустыне: две пары улиц, несколько банков и лавочек. Точь-в-точь как безлюдный заброшенный городок в каком-нибудь западном фильме; никакого столичного блеска здесь нет и в помине.

Домик, который я арендовала, находится за пределами поселка. Он ветх и убог, а стоит дороже стандартного европейского дома. Мебели в нем нет, и я постелила на пол соломенные циновки, как это делают местные. Купила матрас и положила его в другую комнату: здесь будет спальня. Так и жила первое время. Вода у меня есть: на крыше стоит бак из-под бензина, каждый день около шести привозят соленую воду из муниципалитета. Эту воду добывают из глубоких колодцев в пустыне; не знаю, отчего она такая соленая. Она годится для умывания и мытья, а питьевую воду надо покупать в бутылках по цене около двадцати тайваньских долларов[1] за штуку.

В первое время мне было очень одиноко, я ведь не говорю на арабском, а соседи мои – сплошь сахрави, африканцы; мало кто из женщин знает испанский, разве что детишки кое-как на нем изъясняются. Откроешь дверь моего дома, выйдешь за порог и увидишь улицу, по другую сторону которой – безбрежная, бескрайняя пустыня. Ровная, бархатистая, безмятежная, загадочная, она простирается до самого небесного края, бледно-желтая, похожая, как мне кажется, на поверхность Луны. Я люблю смотреть, как алеет пустыня под лучами заката. Каждый вечер на закате я выхожу на крышу и сижу, пока не стемнеет, охваченная невесть откуда взявшимся чувством острого одиночества.

Первоначально я собиралась немного отдохнуть, а затем отправиться в путешествие через пустыню. К несчастью, я никого в округе не знала, и мне оставалось только ежедневно бегать в полицейский участок в Эль-Аюне. (На самом деле я была вынуждена туда бегать, так как они забрали мой паспорт в надежде выдворить меня из пустыни.) Первым делом я наведалась к заместителю начальника полиции – он был испанец.

– Сеньор, я хочу поехать в пустыню. Не подскажете, как это можно осуществить?

– В пустыню? Да вы и так уже в пустыне. Поглядите-ка в окошко, – ответил он, не поднимая на меня глаз.

– Нет, я хочу проехать через всю Сахару. – Я провела рукой по висевшей на стене карте до самого Красного моря.

Минуты две он пристально меня разглядывал, после чего сказал:

– Сеньорита, вы сами понимаете, что говорите? Это совершенно невозможно. Пожалуйста, улетайте ближайшим рейсом в Мадрид. Нам здесь проблемы не нужны.

– Никаких проблем со мной не будет, – запальчиво возразила я. – Денег мне на три месяца хватит, могу показать, вот они.

Я вытащила из кармана ворох замызганных банкнот и показала ему.

– Ну, как хотите. Даю вам вид на жительство сроком на три месяца. Через три месяца придется уехать. Где вы остановились? Я зарегистрирую адрес.

– Я живу за городом, на доме нет номера. Как вам объяснить… дайте нарисую…

Так я поселилась в пустыне Сахаре.

Не хочется постоянно жаловаться на одиночество, но первое время в пустыне стало тяжким для меня испытанием, и я чуть было не вернулась обратно в Европу. Бесконечный ветер с песком, невозможный климат, когда днем так жарко, что вода обжигает руки, а вечером так холодно, что нужно кутаться в стеганую куртку… Сколько раз я спрашивала себя, ради чего мне здесь оставаться? Зачем я приехала одна в этот богом забытый уголок? Вопросы эти не имели ответа, и я просто проживала один день за другим.

Второй человек, с которым я познакомилась, был отставным командиром здешнего «пустынного легиона». Он был испанец, но прожил в пустыне всю жизнь и, состарившись, не пожелал возвращаться в Испанию. Я отправилась к нему за советом.

– Сеньорита, это невозможно. Сами посудите!

Я молчала, не в силах скрыть разочарования.

– Смотрите, вот военная карта. – Он показал на карту на стене. – Вот Африка, а вот пустыня Сахара. Пунктирные линии – это дороги. А остальное вы и сами видите.

Все это я знала, я тысячу раз рассматривала разные карты. На карте отставного командира