На звук открываемой двери из-за белого кубика компьютера высунулась испуганная физиономия секретарши — Владимир Александрович приветливо кивнул ей, после чего дитя юркнуло обратно в свою огороженную дисплеями и стеллажами норку.

На стуле под вешалкой примостился четвертый член семейно-трудового коллектива — плохо выбритый парень в свитере, под которым угадывалась впечатляющая мускулатура. Называли его все без исключения — Бублик. Бублик был племянником Цадкина и выполнял при нем обязанности телохранителя и шофера.

— О-о! Моя милиция…

— Помолчи! — осадил родственника президент.

— Валентин Сергеевич, а без посторонних обойтись никак?

Мадам Цадкина брезгливо поморщилась.

— Ну капитан нам не посторонний, он здесь на входе дежурит… Мы ему деньги платим!

Виноградов не сразу понял, что бывший подполковник сказал это не из желания унизить — он таким образом обрисовал присутствующим и самому милицейскому офицеру его статус в данный конкретный момент. Чувство тем не менее было препротивное.

— А вам мы что не платим? — Характер у «первой леди» был не сахар.

— Ли-ида! — попытался успокоить супругу Андрей Леонидович. Та в ответ фыркнула и демонстративно отодвинулась.

— Делайте что хотите.

Виноградов с удивлением заметил, что недавний подполковник переживает барские капризы взбалмошной бабы значительно болезненнее, чем можно было ожидать. Однако он быстро справился с собой:

— Как вас зовут?

— Владимир Александрович.

— Так вот, Володя… — в таком обращении Виноградов почувствовал не фамильярность, а доверительность. Валентин Сергеевич добился того, на что, очевидно, рассчитывал: среди нанимателей и слуг капитан осознал себя коллегой и единомышленником видавшего виды сыщика. Каково ж ему в этом гадюшнике!

— Так вот… Официальных заявлений никто подавать не собирается, но случай крайне неприятный. Я полагаюсь на вашу, Володя, деликатность. Хорошо?

— Хорошо.

— Сегодня к Андрею Леонидовичу приехала супруга. Привезла… некоторую сумму в валюте — весьма значительную сумму.

Мадам Цадкина презрительно хмыкнула:

— Значительную!

— Может быть, для кого-то тысяча баксов — так себе, но тем не менее! Я их, между прочим, на дороге не нашел! — судя по всему, супруга вывела из себя даже уравновешенного президента. — Сиди молчи!

— Деньги лежали в сумочке, сумочка — в приемной, — продолжал Валентин Сергеевич. — В семь часов конверт еще был на месте — Лидия Феликсовна видела его, доставая сигареты. А в восемь, когда все собрались уходить, валюта пропала.

— С полседьмого в здании никого посторонних не было, это точно, — уверенно сказал Виноградов. — Только — вот… четверо.

— Пятеро. — С улыбкой поправил его Валентин Сергеевич, показав на себя. — Поэтому я вас и позвал — сам в числе подозреваемых…

— Да бросьте… кокетничать! — отмахнулся Цадкин.

— Ладно, продолжаю. Теоретически украсть мог каждый из нас, мы постоянно ходили из приемной к президенту, в мой кабинет… — начальник отдела безопасности показал на две противоположные двери, покрытые белым пластиком. — Никто ж друг за другом специально не следил!

— Зато потом не расставались… — как бы про себя буркнул Бублик.

— Естественно! — с неприязнью посмотрел на водителя Валентин Сергеевич.

— В сортир, пардон, не выйти! — встряла мадам.

— Да, туалетом, как выяснилось, никто не пользовался, — опережая вопрос коллеги, пояснил Владимиру Александровичу бывший подполковник. — Вообще, за эту дверь никто не выходил. Окна на зиму заклеены, даже форточки…

— Значит, как я понял, валюта не могла покинуть пределы этого блока? — Виноградов имел в виду приемную и оба замкнутых на нее кабинета.

— Да, — хмуро придавил в пепельнице окурок Цадкин.

— Мы уже осмотрели помещения. Все вместе, и достаточно тщательно…

Капитан понимающе кивнул. Он не сомневался: если шмоном руководил профессионал уровня и опыта Валентина Сергеевича, перепроверять не имело смысла. Прощупана каждая щель, пролистаны папки, вытряхнуты урны — словом, как положено.

— …Результат, как вы догадываетесь, отрицательный. Остались только — досмотр личных вещей и… личный.

— И для этого вам понадобился милиционер? — Виноградов обвел взглядом присутствующих.

Цадкин изо всех сил старался выглядеть независимо и отстраненно, но это у него получалось плохо. Его супруга с нескрываемой ненавистью разглядывала Валентина Сергеевича, секретарша совсем затихла в своем углу, а Бублик вдруг расплылся в похабной улыбке:

— А можно я Машку обыскивать буду? Гы-ы… А потом она меня?

— Идиот! — еле сдерживаясь, процедил подполковник.

— А чего-о? Сам-то…

— Заткнитесь все! — неожиданно властно рявкнул президент.

— Прошу прощения… Володя, нам не милиционер нужен. Нам нужен человек — объективный, незаинтересованный… Сформулирую так: представляющий закон, но не его букву, а — дух!

— Короче! Нужно, чтобы ты все сделал как положено, но без оформления и нигде об этом не трепал. Понял? — Цадкин прошелся по кабинету, и Виноградов почувствовал в нем жесткого руководителя одной из крупнейших коммерческих структур региона.

— Допустим.

— Эта ситуация договором не предусмотрена. Поэтому она будет оплачена дополнительно, — вставил Валентин Сергеевич. — Годится?

— Да, в общем… возражений нет.

Недавний коллега вынул из кармана пиджака две лиловые купюры, приготовленные, очевидно, заранее:

— Вот… десять.

Владимир Александрович нарочито небрежным жестом сунул деньги в карман — он все никак не мог приучить себя продаваться с независимым видом:

— С кого начнем?

— Командуйте! — отстраняющимся жестом переложил с себя ответственность Валентин Сергеевич.

— Та-ак… — Виноградов уже просчитывал тактику и стратегию предстоящего мероприятия. — Та-ак… Прошу всех взять свои личные, не досматривавшиеся, вещи. Включая одежду. Валентин Сергеевич! Проконтролируйте..

— Понял! — Начальник отдела безопасности улыбнулся уголками губ и щелкнул каблуками. — Мой «дипломат» и пальто — вот.

— А мое все — в матине. Так что… — Бублик несколько раз хлопнул себя руками по груди и животу, показывая, что досматривать нужно только его самого.

— Вам легче. Андрей Леонидович?

Цадкин молча кивнул на перекинутый через подлокотник плащ и приткнутый рядом кейс.

— Дамы?

Лидия Феликсовна, не вставая, распахнула шикарную шубу и вульгарным движением вытолкнула на всеобщее обозрение полуобнажившийся бюст:

— На! Ищи!

— Сумочка? — подобным образом вывести Виноградова из себя было непросто, выручал богатый опыт общения с проститутками.

— Да здесь, начальник, здесь! — У мадам Цадкиной, судя по всему, в прошлом тоже были встречи с милицией.

Капитан перевел взгляд на чернявенькую Машу, уже доставшую из недр секретарского стола модный дамский саквояжик. Ее замшевое пальто висело на вешалке в углу приемной.

— Хорошо… Работать будем в кабинете Валентина Сергеевича. Сначала попрошу его самого… вас, — Виноградов показал на Бублика.

Цадкин недоуменно вскинул брови, но промолчал. Казалось, он был несколько обижен тем, что процедуре досмотра подвергнется не первым. Владимир Александрович усмехнулся: неисповедимы пути амбиций человеческих!

— Прошу, — указал начальник отдела безопасности на удобное кресло черной кожи, когда за ними закрылась дверь кабинета. — С кого начнем?

— С меня! — неожиданно твердо произнес водитель. — Он повернулся спиной, широко расставил ноги и вытянутыми руками уперся в стену, слегка задев