Гонка вооружений. Этот термин появился задолго до начала «Холодной Войны», зачастую затрагивая совсем уж экзотические страны. Вот кто бы из современников Ивана мог знать о продолжавшейся десятилетиями Аргентино-Чилийской военно-морской гонке вооружение? Сто, тысяча человек? Да пусть даже десять тысяч! Капля в море по сравнению с населением планеты! Не имел никакого представления о ней и сам гость из будущего, до тех пор, пока не принялся искать способы максимально возможного ослабления японского флота в преддвериях начала войны.

Как-либо насолить японским армии и флоту на территории самой Страны восходящего солнца не представлялось возможным в силу выпестованного правительством неприятия населением иностранцев. Нет, моряков, торговцев, путешественников и просто редких гостей терпели. Все же именно они являлись болтиками того механизма, что снабжал Японию современными машинами, вооружением, деньгами и знаниями. А потому дураков отказываться от контактов с «западными демонами» и возвращаться во времена изоляционизма, не было. Во всяком случае, среди тех, кто имел право принимать решения. Да и простой народ, живущий портом или торговлей, без какого-либо отвращения варился в котле международных взаимоотношений, пусть они даже были ограничены каким-нибудь небольшим кабаком, куда заваливались матросы с иностранных судов и кораблей. Ведь то же пароходство Иениша вовсю напрямую сотрудничало с сотнями жителей Японии в сфере добычи биологических морских ресурсов. Не говоря уже о тех десятках завербованных, что открывали свои заведения в России, Корее или Китае. Но никого из них нельзя было подбить на настоящее дело, вроде закладки адской машинки в арсенале флота или бомбовом погребе корабля. О чем вообще можно было говорить, если скудные данные добывались русской разведкой через служащих немецкого и французского посольств в Японии? То есть приходилось довольствоваться крошками со стола разведчиков европейских держав! Вот и оставалось откусывать те кусочки, до которых, покуда, представлялось возможным дотянуться.

Кто-нибудь со стороны мог сказать — «А зачем усложнять себе жизнь? Выкупите у итальянцев ту пару крейсеров, что прямо перед войной перехватили японцы, и все дела!». И с одной стороны был бы прав, ведь в этом случае флот получал разом два относительно современных и добротно собранных броненосных корабля, а будущий противник, соответственно, их терял. Но вот с другой… Во-первых, требовалось где-то достать дополнительные двадцать миллионов рублей необходимых, как для выкупа кораблей, так и заказа для них систем вооружений принятых в Российском Императорском Флоте. Во-вторых, все имеющиеся заводы и так не справлялись с заказами флота на орудия для новых кораблей, так что даже пришлось снимать с канонерских лодок все восьмидюймовки с заменой их на орудия меньших калибров, а сами 203-мм орудия отправлять на судостроительные заводы, где проходили перевооружение броненосные крейсера. В-третьих, изрядно обидевшиеся на Россию итальянцы сами не горели желанием идти на сотрудничество, тем более, что у заложенных кораблей все еще имелся заказчик, да и отечественный флот все еще не отошел от потерь, понесенных в водах Красного моря. А ведь еще имелись, в-четвертых, в-пятых, в-шестых! Потому в данной ситуации лучшим выходом для России было следовать правилу собаки на сене. Но поскольку официально империя не могла себе позволить идти на весьма низкие и позорящие честь шаги, столь неблагодарное и далекое от благородства дело вынужденно взвалил на свои плечи небольшой коллектив людей под началом Иениша.

Официально числящийся погибшим в Трансваале еще в 1899 году отставной лейтенант Российского Императорского Флота Стольман уже незнамо в какой раз прильнул лицом к резиновому кожуху окуляров перископа. Неизвестно, что больше сказалось на его судьбе — успехи и достижения проявленные на службе, личные качества с тягой к справедливости или просто так сошлись звезды, но едва ему стоило заикнуться среди знакомых о желании подать в отставку, чтобы убыть на войну с англичанами, что вели буры в далекой Африке, как к нему явился человек с предложением, от которого оказалось невозможно отказаться.

На что мог рассчитывать такой, как он, оставаясь на действительной службе? Ни родных, ни высоких покровителей, что могли бы поспособствовать карьерному росту, у Бориса Андреевича не имелось. А потому надеяться на должность хотя бы командира контрминоносца ему не приходилось даже в самых потаенных мечтах. Особенно в ситуации, когда, в связи с выводом из состава флота огромного количества устаревших кораблей, свои должности теряли куда более маститые офицеры. Тем не менее, сменив государственную службу на контракт с частным пароходством, корабль под свое командование он таки получил. Причем, именно миноносец. Но какой это был миноносец! Его, пожалуй, можно было назвать кораблем призраком, ибо ни в одном официальном документе подводный миноносец № 150 не числился. Те же, в коих он упоминался, находились под грифом «Совершенно секретно» и курировались лично владельцами «Иениш и Ко». Даже доставка вставшей под его командование подводной лодки с Балтики на Дальний Восток проходила с максимальным сохранением тайны. Будучи заведенной под гини «Командора Беринга» ночью под светом редких фонарей, его подводная лодка к утру обросла столь огромным нагромождением деревянных и фанерных надстроек, вдобавок обтянутых парусиной в несколько слоев, что распознать в образовавшейся «куколке» не то что подлодку, а хотя бы корабль, не представлялось возможным.

Именно в таком виде он и был доставлен к порту Находка, откуда впоследствии под гинем все того же судна-катамарана, но уже с другой, куда более «боевой», командой оказался направлен на первое не учебное задание. По сути, ему предстоял самый тяжелый за все прожитые годы экзамен, ставка в которым была даже не жизнь, а куда большее. И сдал он его, как и весь немногочисленный экипаж, на отлично. Во всяком случае, именно такой оценки удостоил его действия исполнявший обязанности минного офицера в момент торпедной атаки на английский броненосец Георгий Федорович Керн, человек, что стал олицетворением минной войны на море не только для русских моряков.

По завершении «Боксерского восстания» еще дважды они выходили на дело вместе, результатом чего стало исчезновение старого японского броненосца «Фусо». Сам по себе этот ветеран японского флота еще во времена войны с Китаем уже мало на что годился в плане боевой эффективности, и потому его потеря никак не могла повлиять на ход будущих сражений. Но в данном случае целью являлся не столько корабль, сколько будущее японского флота. Ведь он выходил в дальнее плавание, имея на борту сотни курсантов. Тех, кому всего через пару лет предстояло занять должности младших артиллерийских офицеров, младших штурманов, вахтенных начальников на кораблях Императорского Флота Японии. Тех, кому не предоставили возможности спастись охотившиеся на них русские «китобои» первыми подошедшие к месту гибели корабля. Одной этой удачной атакой люди Иениша нанесли флоту будущего противника столь серьезный урон, возместить который не представлялось возможным в ближайшие три — четыре года. А большего и не требовалось.

Естественно, исчезновение «Фусо» привело к продолжительным расследованиям, но упокоившийся на солидной глубине броненосец навсегда унес тайну своей гибели с собой, а немногочисленные спасшиеся вскоре присоединялись к своим погибшим сослуживцам, получая удар веслом по голове и мешок угля на ноги. Подобная трагедия могла бы показаться до невозможности подозрительной, если бы не частые аварии, что ежегодно случались на флотах мира, включая японский, лишившийся за то же время в результате штормов и навигационных ошибок авизо и полудюжины миноносцев. Потому, расследование, как началось, так и закончилось ничем. Разве что один раз удалось наткнуться в море на спасательный круг с броненосца, да пару деревянных обломков. Но те, среди всего прочего выловленного на месте торпедной атаки мусора, специально были перевезены на борту вставшего под американский торговый флаг «Командора Беринга» на три сотни миль от места реального упокоения корабля, после чего сброшены в воду. Не одни англичане и японцы готовились к будущей войне. Просто каждый это делал по своему — в меру своих скромных сил и возможностей, благо Тихий океан славно умел хранить свои тайны.