С тех пор я не прикасался к эдему.

Я оглядел пассажиров, стоящих вокруг меня. Похоже, что больше никто не заметил эдем, притаившийся в тени. Я уже собирался забыть об этом, пока мужчина рядом со мной не переместился на ярко освещенный участок дороги.

Со спины нас с легкостью можно было спутать: оба в сшитых на заказ костюмах, волосы мужчины немногим отличались от моей уложенной темно-каштановой шевелюры. Но его кожа была намного бледнее моей оливковой. Я бы и не взглянул на него, если бы он не наклонился к земле.

– Пожалуйста. – Его голос был настойчивым, когда чернильные тени струились по коже мужчины словно жидкость, во тьме окутывая пальцы. – Я не могу опоздать. Не снова. Я потеряю работу. Пожалуйста. Помоги мне.

Эдем пополз из тени фонарного столба по тротуару на вымощенную булыжником улицу. Он собрался в центре дороги и начал подниматься в форме трамвая – рядом с тем местом, где ребенок переходил рельсы. Вагон собьет его прежде, чем он сообразит, что произошло!

Тени начали обретать форму и краснеть. В любую секунду вагон может быть втянут в нашу реальность откуда-то из прошлого или будущего. Что могло бы случиться, если бы в этом трамвае были люди в тот момент, когда он исчез? Если бы они сейчас находились на путях, то могли бы погибнуть, когда вагон возвращался в свой временной отрезок.

Я оттолкнул мужчину от темного сгустка. Тени на улице моментально рассеялись, связь с эдемом прервалась.

– Эй! – Я указал на ребенка, перебегающего через рельсы. – Ты же мог его убить!

– Мне жаль! – воскликнул мужчина. – Прошу, не сообщайте Регентству. Я был в отчаянии!

Трамвай всегда опаздывал, и все же этот человек оказался единственным, кто решил прибегнуть к помощи эдема. Он решил совершить эгоистичный поступок и не переживал о последствиях. Такое же легкомыслие погубило мою мать.

– Мне жаль! – снова произнес мужчина.

Женщина рядом со мной уже открыла панель на ближайшем фонарном столбе и вытащила оттуда пару кандалов. Она надела их на запястья мужчины, приковав его к столбу прежде, чем он успел бы сбежать.

У Регентства была собственная трамвайная линия, которая проходила по всему городу, что позволяло им незамедлительно отправлять агентов на места совершения преступлений и любых попыток использования магии. Открытая панель насторожила Регентство: им потребовалось всего десять минут, чтобы добраться до места происшествия.

Четверо агентов Регентства одновременно спрыгнули с небольшой тележки, их серебристые плащи с глухим звуком приземлились за спинами. Они были одеты с ног до головы в светло-серое – цвет Телина, королевской семьи и безопасных теней. На плечах у них были серебряные эполеты, а на груди тянулся ряд блестящих пуговиц.

Во рту пересохло. Мне будто снова было десять лет, и я пытался объяснить отцу, почему Регентство стоит возле нашей двери. Но на этот раз меня не собирались вытаскивать из дома.

– Что здесь случилось? – хриплым голосом спросил один из агентов. Его каштановые волосы были коротко подстрижены, а кожа под густой бородой была покрыта оспинами и бледна.

– Пожалуйста, – захныкал закованный в кандалы мужчина. – Я правда не использовал эдем!

Агент отвернулся.

– Кто может объяснить, что тут произошло?

Я проглотил свой страх и шагнул вперед.

– Наш трамвай не остановился, – произнес я. – Поэтому этот мужчина решил поискать другой транспорт. – Я кивком указал на пятно солнечного света, которое уже исчезало вместе с черной тенью. – Он чуть было не убил ребенка, переходившего улицу.

Агент двинулся в мою сторону, и с огромным усилием я заставил себя не отступать.

– Каким же образом удалось предотвратить катастрофу?

– Я оттолкнул мужчину от тени. – Я поступил так, как и любой другой гражданин Телина, оказавшийся на моем месте. И все же теперь, столкнувшись лицом к лицу с Регентством, я чувствовал, что совершил ошибку.

Агент кивнул.

– Молодец, сынок. Наш король благодарит тебя за сообразительность.

Прежде чем я успел что-то ответить, агенты уже окружили мужчину.

– Стойте! – закричал он, когда агенты отцепили кандалы от столба. – Я ничего не сделал!

Я вздрогнул, когда представители Регентства запихнули его в свою тележку. Не хотелось бы видеть, как они обращались с кем-то, кто действительно использовал эдем.

Мужчина оглянулся на меня, когда телега тронулась. Я сглотнул образовавшийся в горле ком.

Я спас жизнь мальчику, но какой ценой?

Я прогнал эту мысль. Регентство должно было быть строгим. Это единственный способ защитить нашу нацию.

Мужчине придется отстаивать свою позицию перед судом.

* * *

В конце концов к десяти часам утра я добрался до Правовой Помощи Эдема. Рубашка и жилет прилипли к телу, словно вторая кожа. Я слишком сильно толкнул дверь кабинета, и она врезалась в стену. Несколько человек подняли глаза, прежде чем увидели, что это я, а затем вернулись к своим пишущим машинкам.

– Упс, – смущенно пробормотал я.

Служащий за стойкой регистрации нахмурил брови, его глаза спрятались за крошечными очками. Четко очерченная линия черных волос бежала по затылку его бледной лысой головы, будто кто-то взялся за перо, но забыл раскрасить линии.

– Ты опоздал, мальчик, – хрипло сказал Олин.

– Знаю, знаю, – ответил я. – Надеюсь, что вы сможете мне поверить, если я скажу, что мужчина пытался использовать эдем на улице.

– Мы работаем в Правовой Помощи Эдема, – произнес Олин, закатив глаза. – Конечно же, я могу в это поверить.

– Да, точно. Из-за этого человека я пропустил свой трамвай, и мне пришлось бежать всю дорогу до центра Карделла, чтобы пересесть на поезд до реки Анбент.

– Что ж, это объясняет твой дивный запах. – Олин сморщил нос.

Я понадеялся, что он шутит. С другой стороны, мне никогда не доводилось видеть, чтобы Олин улыбался. Не говоря уже о том, чтобы он шутил.

Я прошел мимо захламленного стола Олина и добрался до своего, который стоял у окна, выходившего на красно-коричневую реку.

– Подожди. – Он протянул узкий конверт с восковой малиновой печатью. – Мистер Тойер попросил меня передать его, когда ты приедешь.

Печать была похожа на каплю крови. В воск был вдавлен символ двух скованных цепями рук с перекладиной посередине.

Эмблема Вардина.

Вардин был единственной тюрьмой Телина, в которую заключались преступники со всей страны за нарушение закона, в том числе и за использование эдема. В то время как большинство детей описались бы от страха при виде этой эмблемы, меня она успокаивала.

После того как Регентство обнаружило, что наивный десятилетний ребенок был причиной изменений эдема