людьми. Ко мне никто не садился, чему я была рада. Ехать оставалось около часа. Я очень надеялась, что смогу попасть на самолет в такое время. Перспектива ночевать на лавочке не радовала. Самолет необходим, чтобы добраться до самого севера Швеции. Я уехала в Австрию, чтобы сменить климат и место. Языковых барьеров не чувствовала, это особенность всех волков. Куда бы ни попала, со всеми смогу найти общий язык.

По динамику сообщили о конечной остановке. Вот он, город полный людьми. Забросив за плечо свою сумку, я вышла из вагона.

Мир наполнился шумом и множеством запахов. Я чувствовала масло, дым, железо, духи и человека. Острый слух ловил каждый шаг людей, шум колес за стеной, воркование голубей на крыше вокзала и далекую музыку. Вот что чувствуют животные, впервые попавшие в город.

Страх. Но я его испытывала, где-то далеко в сознании, с непривычки. Чувство, охватившее меня, не имело названия.

Я пошла вперед. Запахи разных духов смешивались, и приходилось дышать ртом. Откуда в четыре часа утра тут столько людей? Теперь я мечтала поскорее выбраться из людного места, но впереди было еще метро.

Более длинной и мучительной поездки я не помнила. Толи от долгого пребывания на свежем воздухе обострилось чутье, толи город ужасно пропах машинами и железом. Под землей, в самом шумном месте я спаслась наушниками. Слушая музыку, меньше ощущались запахи и окружающие людей. Но даже так слышались разговоры и шум колес. Как живут те, кто отрекся от волчьей сущности? Чувствуют ли они эти запахи и звуки? Или уже привыкли к ним? Этими вопросами я пыталась себя отвлечь до прибытия в аэропорт.

В аэропорту было малолюдно. Я смогла купить себе билет на отъезжающий самолет. В кассах иногда встречаются такие же волки, которые помогают своим собратьям. И я попала именно к такой женщине и получила билет в бизнес-класс. Все просьбы дать в эконом-класс, не работали, женщина отказала и протянула билет. Оставалось полчаса до отлета. Я не спешила в самолет. Медленно прогуливалась по большому пустому залу. Здесь пахло иначе. Люди, прибывавшие из разных континентов, оставляли запах своего места. Чувствовался запах песка и моря, снега и тропиков.

Никогда не летала в бизнес-классе. Рядом сидели деловито одетые мужчины, поглядывающие на меня как на странную. Но я не смущалась своей простой одежды. Кожаная куртка и синие джинсы здорово смотрелись. Лететь предстояло пять часов. Пилот попросил пристегнуть ремни и приготовиться к взлету.

Швеция встретила холодной погодой. На улице был прохладный северный ветер, не смотря на наступающий май. Я полной грудью вдыхала знакомый воздух. Неужели я вернулась на свою родину? Не верится!

Глава 2. Рина

Из аэропорта меня забрала машина. Водителя я видела раньше, но не знала его имени. Дочь Фидриана Гредана, вернее меня, знали все, так что, я не удивилась, откуда водитель узнал о моем приезде, но я не думала, что будет встречать машина.

– Сиелла беспокоилась, что ты не приедешь, – заговорил водитель, поглядывая в зеркало.

– Я сама думала, что не приеду, но все-таки, я здесь, – я пожала плечами. – Как она?

– За то время пока тебя не было, она стала вестницей в стае.

От его слов стало немного грустно. Столько событий случилось в жизни подруги, и я не присутствовала рядом с ней. Звание вестника значило множество поездок, наверняка у Сиеллы не будет времени присутствовать на празднике.

– Она молодец.

– Возможно, ты сможешь сказать это ей лично, – приободрил водитель.

– Надеюсь, – грустно улыбнулась я, отворачиваясь к окну.

– Расскажи о своей жизни. Наверняка много нового появилось, – попросил мужчина, сворачивая на трассу.

Оставалось проехать совсем чуть-чуть. За разговорами я поздно увидела длинную полосу деревьев по краям дороги. Эта была прямая дорога к владению отца. Я замерла. Сердце стало бешено биться. Сем приоткрыл окно, и прохладный воздух заполнил машину. Вдыхая полной грудью, чувствуя, как внутри пробуждается приятное волнение. Я родилась и росла в этих снегах. Я почувствовала, как начинает просыпаться волчица и попросила закрыть окно.

Не сегодня. Когда-нибудь я дам ей волю, но не сейчас.

Машина проехала через большие и высокие ворота, показывающее, что дальше нет прохода чужим. Территория была огромной. Отец не пускал сюда людей. Считал их уничтожителями и вредителями природы. Увидеть человека можно было очень редко, но бывают разные случаи, когда забредали туристы, и их приходилось выгонять. Его владения были полностью покрыты длинным лесом, в котором живут множество животных. Несколько раз в месяц отец устраивал охоту со стаей, но не ради развлечения.

Самую малую часть занимало огромное здание. Вокруг него располагались дома, где жили члены стаи. Само здание было похоже на поместье. Высокое и широкое с башнями и полукруглыми крышами. С наружи оно сохранило древний стиль, а внутри все было современное. В нем жили только самые важные, после вожака, персоны. Вокруг всего этого великолепия располагалась поляна и большой лес.

Сем подвез меня к самому входу, где под навесом уже ждали. Я медленно покинула машину и накинула сумку на плечо. Лицо встречающего скрывал капюшон, но я сразу узнала кто это.

– Прошло столько времени, а ты все сияешь как солнце, – произнес мужской голос из-под капюшона.

– А ты думал я стану тусклее и постарею? – улыбнулась я, поднимаясь по лестнице вверх.

– Красота с годами уходит, – он засмеялся, откинув капюшон. От этого движения на его голове затряслись каштановые кудри. Долен, верный друг детства. Единственный и неповторимый. – Но ты только становишься красивее.

– Привет, – ласково произнес Долен, спускаясь ко мне на встречу.

– Привет, – так же ласково ответила я, и, не удержавшись, обняла.

Он тоже крепко обнял. Я почувствовала его медовый запах, такой родной. Как всё-таки я по нему скучала. Когда на глазах собрались выступить слезы, я прервала объятия. Зачем плакать в такие радостные минуты?

– Ты не устала? Могу распорядиться на счет обеда, – спросил Долен, забирая сумку.

– Было бы неплохо, – я направилась за ним к двери. – Слушай, а…

Не успела договорить, как он меня прервал.

– Его не будет сегодня, и возможно завтра. Дела вожака, сама понимаешь.

Это обрадовало. Встречаться с отцом сейчас не хотелось, как и говорить с ним. Поместье встретило тишиной. Здесь никогда не было шумно, кроме праздников. В большом зале светили яркие ажурные лампы, рисовавшие на стенах красивые узоры. Охватила ностальгия по детству. Когда-то мы каждый день играли здесь с Доленом, Лавллом и Сиеллой. Сейчас этот зал не наполнялся веселым смехом, а хранил тишину. С моим отъездом тут ничего