Шрифт:
Закладка:
Помнил наказ царский Емеля, что про себя проговаривал, потому не мог отказать ратным братьям в просьбе их, да скоро принялся мастерить. Почувствовал он тогда силу к рукам прилившуюся, за дело то важное взявшись. Отстроил он мост новый через реку ту великую за ночь, отдышаться не успел, пока отъедались и отсыпались братья ратные.
На утро, как проснулись, выспавшись, подивились тогда все тридцать три молодца емелиному творению, да и двинулись далее к землям тёмным. Сам Емеля на своих двоих следом отправился, приговаривая:
— Помогал я своим ратным братьям при строительстве города, возводил и стены новые, да башни вздымал, рвы широкие копал, и мосты через рвы те перекидывал, и ворота дубовые по четырём сторонам расставлял, рубил и избушки лубяные, терема резные, да амбары засечные, да двор царственный воздвигал, что посередь града теперь красуется, теперь и через реку широкую, да водами бурную, что потоками своими камни точит, да берега осыпает мост смастерил, потому помогу им ещё в пути-дороге, и любую просьбу их исполню, и помощью им подсоблю, да провожу до цели их назначенной, да вернусь обратно с новостью славною, коль нет под меня ни меча, ни щита, ни шелома, ни кольчуги, ни коня, ни другого добра.
День едут богатыри, другой едут. Много полей иссохших уже повстречали, много урожая порченного в телегах разваленных у дорог повидали. Добрались они, наконец, до горы высокой, облака собой подпирающей, да широкой от горизонта до горизонта, что ни с одной стороны не обойти, ни с другой.
Остановились тогда на привал братья ратные, оглядели вершины горы подоблачные, да разместились у корней её каменистых. Разожгли костры, отведали еды царской, что в дорогу брали, посовещались между собой шумно, да не скоро. Думали-решали, да спать уже собирались, как вдруг завидели они Емелю, что вдогонку им следовал, да теперь догнал их наконец.
— Емеля, брат наш младший, — говорил старший молодец из тридцати трёх — Коль велено было царём нашим добрым, то сослужи службу верную, помоги нам в пути-дороге, да исполни просьбу нашу, коль нет под тебя ни меча, ни щита, ни шелома, ни кольчуги, ни коня, ни другого добра. Прокопай нам ход насквозь через гору высокую, облака собой подпирающую, да широкую от горизонта до горизонта, что ни с одной стороны не обойти, ни с другой, а мы то воины, нам к битве готовиться.
Помнил наказ царский Емеля, что про себя проговаривал, потому не мог отказать ратным братьям в просьбе их, да скоро принялся ход сквозь гору ту прокапывать. Почувствовал он тогда силу к рукам прилившуюся, за дело то важное взявшись. Выкопал он через гору могучую проход на другую сторону за треть ночи, отдышаться не успел, пока отъедались и отсыпались братья ратные.
На утро, как проснулись, выспавшись, подивились тогда все тридцать три молодца емелиному творению, да и двинулись далее к землям тёмным. Сам Емеля на своих двоих следом отправился, приговаривая:
— Помогал я своим ратным братьям при строительстве города, возводил и стены новые, да башни вздымал, рвы широкие копал, и мосты через рвы те перекидывал, и ворота дубовые по четырём сторонам расставлял, рубил и избушки лубяные, терема резные, да амбары засечные, да двор царственный воздвигал, что посередь града теперь красуется, а через реку широкую, да водами бурную, что потоками своими камни точит, да берега осыпает, мост смастерил, теперь и через гору высокую, облака собой подпирающую, да широкую от горизонта до горизонта, что ни с одной стороны не обойти, ни с другой, ход прокопал, потому помогу им ещё в пути-дороге, и любую просьбу их исполню, и помощью им подсоблю, да провожу до цели их назначенной, да вернусь обратно с новостью славною, коль нет под меня ни меча, ни щита, ни шелома, ни кольчуги, ни коня, ни другого добра.
День едут богатыри, другой едут. Много деревьев с корнями вырванных повидали, много зверей побитых на дорогах повстречали. Добрались они-таки до земель тёмных, где логово мрачное лихо себе обосновало. Всё в огне в землях тех кругом пылает, и невозможно пробиться в глубь страны той всеми забытой.
Остановились тогда на привал братья ратные, оглядели пожарище страшное с пламенем трескучим, да разместились поодаль на пепелище старинном. Разожгли костры, отведали еды царской, что в дорогу брали, посовещались между собой шумно, да не скоро. Думали-решали, да спать уже собирались, как вдруг завидели они Емелю, что всё это время с ними рядом в кругу братском сидел, но от себя ничего не добавлял.
— Емеля, брат наш младший, — говорил старший молодец из тридцати трёх — Коль велено было царём нашим добрым, то сослужи службу верную, помоги нам в пути-дороге, да исполни просьбу нашу, коль нет под тебя ни меча, ни щита, ни шелома, ни кольчуги, ни коня, ни другого добра. Затуши-ка ты костры буйные, да пожарище страшное с пламенем трескучим, что в землях тёмных, где логово мрачное лихо себе обосновало, а мы то воины, нам к битве готовиться.
Помнил наказ царский Емеля, что про себя проговаривал, потому не мог отказать ратным братьям в просьбе их, да скоро принялся огонь тушить. Почувствовал он тогда силу к рукам прилившуюся, за дело то важное взявшись. Раскидал земли из одной стороны в другую, задул языки огненные дыханием своим горячим, затушил костры буйные, да пожарище страшное с пламенем трескучим за пол ночи, отдышаться не успел, пока отъедались и отсыпались братья ратные.
На утро, как проснулись, выспавшись, подивились тогда все тридцать три молодца емелиному творению, да и двинулись далее по земле тёмной к логову мрачному. Сам Емеля на своих двоих следом отправился, приговаривая:
— Помогал я своим ратным братьям при строительстве города, возводил и стены новые, да башни вздымал, рвы широкие копал, и мосты через рвы те перекидывал, и ворота дубовые по четырём сторонам расставлял, рубил и избушки лубяные, терема резные, да амбары засечные, да двор царственный воздвигал, что посередь града теперь красуется, а через реку широкую, да водами бурную, что потоками своими камни точит, да берега осыпает, мост
