подошёл к кроватке и начал смотреть на меня немигающим взглядом. И так каждый раз. Порой я думал, что ему не выдали инструкцию, как обращаться с собственным ребёнком.

При маме он храбрился и даже иногда брал меня на руки. Правда, однажды сказал, что больше не может, потому что эйфория прошла и теперь ему страшно. Но он всё же брал себя в руки. И меня. Я запутался. А когда мамы не было, то мы играли в гляделки. Побеждал я. Отец краснел, бледнел и всегда уходил с понурой головой. Побеждённым.

Странный он. Да и внешность у него была довольно обычной для японца. Чёрные волосы, чёрные глаза. И стригся он точно в обычной парикмахерской, где выдавали каталог, и он тыкал в первую попавшуюся прическу. Что мама в нём нашла? Я не представлял. Хотя в отце и присутствовало некое очарование неловкости.

Ну, давай, покажи свой истинный характер! Не поверю, что мама, красивейшая женщина, которую я только видел, выбрала бы простака. Я нахмурился, пытаясь донести эту мысль до него.

А тот сразу свёл брови, и они стали похожи на тории в синтоистских святилищах.

— Рика, Рю меня не любит, — сообщил отец на всю квартиру.

Нет. Он простой человек. Офисный планктон, который с самого окончания университета поступил на одну работу и будет трудиться там до конца жизни. А может и в загробном мире… Доподлинно неизвестно, вдруг и там офис есть.

Но у отца был несомненный плюс. Он очень любил свою жену. Меня, конечно, он ценил не меньше. Контакт с ним мы ещё не наладили.

Каждый раз, когда спящего меня пеленала мама и опускала на стол, отец незаметно подкрадывался. А я, услышав это, просыпался. Он моментально отпрыгивал в сторону и громко кричал: «Человечек шевелится!». Мать после этого смотрела на него, как на дурочка.

Ах, нет, отец Тецу не безнадёжен. В этот раз он навис над кроваткой и тяжёло задышал, как припадочный.

Да уж… Эту картину я вижу довольно часто и привык к таким выходкам. Лишь бы этого не заметили защитники детей, а то его быстро отвезли бы в полицию.

Тецу дрожащими руками поднял меня, не забывая придерживать голову, хоть это уже и не требовалось. А после привычное:

— О, ками-сама!

Это я слышал с самого рождения. Непривычное обращение, но если он принимает меня за божество, то мы с ним точно поладим.

Так, а теперь отец задержал дыхание и начал смотреть мне в глаза. Ещё чуть-чуть, и задохнётся.

Нет, задышал.

Как же громко он дышит! Жуть какая. Даже его очки запотели.

— Дорогой! Тецу! Ты опоздаешь на работу! — крикнула мама с кухни, но, не услышав ответа сразу, пошла в мою комнату. Это уже стало некой традицией.

Мама, Рика Аракава, застыла в дверях с узелком бенто. На ней был милый розовый фартук, а глаза с некоторым осуждением смотрели на мужа.

Мам, стыдно ведь, да? Как ты его выбрала? Я бы с удовольствием послушал эту историю.

Но она только вздохнула и спокойно повторила простаку-отцу:

— Ты опоздаешь. Или хочешь снова заблудиться в метро? — подняла узелок Рика. — Вот твой бенто.

Отец ойкнул, когда понял, что его застукали за постыдным действом. И ойкнул второй раз, когда мама напомнила ему, как он опоздал в первый же день своего перевода в центральный офис из регионального. И так уж вышло, что именно в этот момент решил родиться я.

Как его только не уволили? Думаю, дело в том, что он слишком удачлив. Да и мне повезло в тот день, ведь я начал жизнь заново. Пусть и не вспомнил все детали сразу. Буквально сегодня увидел себя по телевизору. И почему новости обо мне всё ещё показывали? Пытались нажиться и поднять акции корпорации?

Хотел бы я скрипнуть зубами, но зубов ещё нет. А деснами такие манипуляции не выглядят устрашающе.

— Ой, дорогая, — наконец отец очнулся и медленно, словно бомбу, положил меня обратно в кроватку.

Мама очень внимательно следила за каждым его действием. Взорвусь ли я плачем или нет. Но я даже не пикнул. Как настоящий мужчина. К отцу это не относится, первое впечатление ещё сохранилось в моей памяти. А память у меня была хорошая.

— Уже пора выходить⁈ — отец резко посмотрел на часы, висящие на стене.

Появились они у нас после его опоздания.

Стрелки приближались к восьми. Так как отец получил должность заместителя менеджера, то наша квартирка, выданная корпорацией, находилась неподалёку.

Ещё бы. Ведь отец работал в МОЕЙ компании. И работникам на хороших должностях выдавали квартиры. Удобно? Ещё как! Я всегда заботился о своих сотрудниках.

Но рабочий день пусть и начинался в девять, но принято было приходить в офис на полчаса раньше. И сейчас отец безбожно опаздывал.

Тецу быстро собрался и выскочил за дверь.

Ах, ёкай. Глаза начинают закрываться. Всё ещё не привыкну, что детское тело постоянно спит. А ведь скоро самое интересное. Неужели просмотрю?

* * *

Не просмотрел. Был плюс в том, что дети спали короткими промежутками.

Сейчас мама стояла на балконе перед тазиком с горой чистого белья. Она уже закатала рукава и переодела фартук. На голову повязала платок, чтобы волосы не мешались.

— Давай, Рика, ты же профессиональная домохозяйка, — настраивала себя мать.

Она каждый раз это говорила, будто какую-то мантру, чей смысл мне не был понятен.

Лежал я сейчас на животе и безрезультатно пытался поднять голову. Выходило плохо. Но попыток я не оставлял.

Уф, шея устала. Упражнений было достаточно. Можно и за матерью понаблюдать.

О, началось! Первой на очереди была простыня. Сложный соперник. Мама взмахнула руками, и простыня расправилась. Второе движение, и она уже висела на тонкой леске. Поразительная точность. Далее была наволочка.

Пока я наблюдал за чёткими движениями матери, то в очередной раз решил попробовать активировать способности из прошлой жизни.

Способность, завязанная на речи, точно была не доступна, ведь я только и делал, что агукал. Не пойдёт.

А вот другие… Нет, без вариантов, ничего не происходило. Я так сосредоточился, что перед глазами всё поплыло.

Пришлось расслабиться и сфокусировать взгляд на стакане с водой.

Думай давай, думай. Может, у этого тела были свои способности? А то обидно, блин. Я прищурил глаза и вгляделся в воду. Кажется, она даже шевельнулась. Или это у меня продолжало рябить перед глазами?

А, нет. Действительно шевелилась. И тут стакан упал на пол, разлив всю