Шрифт:
Закладка:
– Спаси меня, спаси! Не дай мне погибнуть! Боги отблагодарят тебя! – шумело у него в голове.
Вокруг Куката сгрудились парни, подбадривая его. Топор с остервенением вгрызался в сочную древесину, каждый раз вырывая из тела дерева по крупному куску. Нику во что бы то ни стало хотелось прекратить эту расправу над деревом. На секунду Ник даже представил себе, как он подскакивает к Кукату и хватает его за руку, не давая опуститься топору. Но подумать об этом было гораздо проще, чем сделать на самом деле. Ник шагнул вперед и остановился. Первым желанием было отвести глаза и незаметно уйти в лес. Так было бы проще для всех и, в первую очередь для него самого. Но что-то удерживало его на месте. Он чувствовал, как постепенно в груди зарождается раздражение и протест. Кукат как палач продолжал свою грязную работу. Он был грозой всей 704-й школы. Ребята боялись его и обходили стороной. Никто с ним не связывался. Кукат чувствовал себя королем и мог пойти на любую подлость, чтобы поддержать свою «репутацию». Парни из его компании, посмеиваясь и сплевывая сквозь зубы, одобрительно улюлюкали, предвкушая очередную выходку своего дружка. Они встали в круг, закрывая своего лидера широкими плечами. Другие ученики, возмущенные его поступком, молча стояли, потупив глаза в землю, ковыряя ботинками прошлогоднюю траву, как будто ничего не происходило. Никто не находил в себе смелость остановить Куката, но внезапно в круг, растолкав парней, задыхаясь, вбежала Алена. Ее пальто было расстегнуто, а розовые туфельки испачкались в грязи. Она порывисто схватила Куката за рукав, пытаясь его остановить. Он засмеялся от удовольствия, поняв, что его выходка все же не осталась незамеченной. Резко стряхнув ее руку, он грубо и демонстративно оттолкнул Алену на глазах у всех. Слезы брызнули у нее из глаз, она оступилась и упала на мокрую траву, испачкав пальто. Подняв заплаканные сверкающие глаза, Алена с мольбой посмотрела на Ника. Он стыдливо отвел глаза. Она всхлипнула, и ее слова застучали в его голове молотками:
– Спаси! Спаси ее, спаси эту елку, сделай это ради меня!
Страх овладел всем его существом, когда он понял, что она хочет, чтобы он остановил самого Куката. Руки его вдруг стали липкими, а колени мелко затряслись. Собрав все свое мужество, Ник вошел в круг и остановился напротив Куката. От страха он лишился дара слова, только сопел и сглатывал слюну. Алена встала и принялась старательно чистить пальто, внимательно наблюдая за происходящим. Кукат не обратил на Ника никакого внимания, продолжая методично работать топором.
– Нельзя рубить деревья! Они полезные и выделяют кислород, – тихо сказал Ник, опустив в землю глаза.
Кукат на секунду остановился, вытирая грязной рукой пот с лица. Глаза его стали большими, а брови удивленно полезли наверх. Никогда и никто из учеников не осмеливался противоречить ему.
– Тебе чего, пацан?! – сказал он с угрозой, дыхнув на него чесноком. Топор в его руке зловеще блеснул.
– Не надо рубить елку! Она хорошая! – робко выдавил из себя Ник и, наконец, подняв глаза, посмотрел на Куката.
– Пошел отсюда, салага! Хочешь по соплям получить? – голос Куката зловеще захрипел, и в нем послышалась скрытая угроза. Он засунул топор за пояс и вызывающе выпрямился, разминая руки и готовясь к нападению. Все прекрасно знали эти движения. В прошлом году Кукат жестоко побил Сашку Агеева просто за то, что тот огрызнулся на него, проходя мимо. Ник испугано оглянулся. Учительница Зоя Александровна была далеко и ничего не видела. «Если Кукат начнет меня бить, она даже не успеет подбежать» – подумал он. Круг мальчишек сомкнулся за его спиной, закрывая от свидетелей. Все они явно были на стороне Куката, кроме Сережки Сарычева. Это был худенький, интеллигентный мальчик в очках, и в драку он бы не полез.
– Не связывайся! Ну его на фиг… Пойдем отсюда, – тянул он за рукав Ника. – Подумаешь, одна елка, тут их много растет!
Ник сразу же схватился за эту спасительную мысль. Не связываться же из-за какой-то елки с самим Кукатом! Ему сразу же стало легче дышать. Опустив голову и не глядя никому в глаза, как побитая собака, он бочком выбрался из круга. Обернувшись, он увидел, как сверкнули на него Аленины глаза! В них не было злости, они горели презрением и разочарованием. Алена резко повернулась, пренебрежительно дернула плечом и побежала прочь. Как будто издалека Ник услышал за спиной смех парней и услышал обидные слова, которые хлестнули его, словно кнутом. Парни, сплевывая через плечо, презрительно смотрели в его сторону. Раньше Ник не раздумывая полез бы с ними в драку, а сейчас, даже не повернув головы, он медленно побрел, еле перебирая ногами. Он был готов провалиться сквозь землю. Он должен найти Алену и все ей объяснить: что Кукат – плохой мальчик, что он, Ник – сделал все, что мог, но его не послушали, что ничего страшного не случится, если срубят одну елку. В лесу же их очень много!
– Почему она так защищала эту елку? Может она волшебная? – подумал он. Хотя Ник понял, разумеется, что дело тут не в елке, а в нем. Он просто струсил, испугался Куката! Если бы он был храбрее, то остановил бы Куката, даже если бы ему пришлось драться с ним. Алена поверила бы в него, и их дружба стала бы еще крепче. Тогда Ник смог бы каждый день провожать Алену домой и нести ее портфель. А вечером в тени кустов у подъезда он обнял бы ее и поцеловал в губы. От этих мыслей ему сразу стало жарко, и мурашки побежали по коже. Он представил себе ее бездонные голубые глаза и даже почувствовал ее дыхание и тонкий аромат духов. Но все пошло не так. Вздрогнув, он снова вернулся в реальность. «Алена больше не будет сидеть со мной за одной партой, не даст нести свой портфель, не станет со мной танцевать и играть на школьных вечерах в „ручеек“. Когда я буду проходить мимо нее, она будет презрительно отворачиваться» – понял он.
– Я сам, сам, струсив, разрушил свое счастье. Я должен был что-то сделать, должен! – мысли бешено стучали у него в голове. Сзади он снова услышал стук топора, который звенел в ушах как тревожный набат. Потом послышался оглушительный треск и шум падающего дерева! Дышать стало тяжело, перед
