Жеребец отпрянул резко в сторону, и по шлему Андрея вскользь ударила кривая сабля, всё же распоров в своём нижнем ходе плечевую сталь защиты. Он понимал, что второй удар врага будет уже точен! И неуспевая развернуться навстречу напавшему сзади, Андрей вдруг увидел, как из груди его соперника вырвалось острое жало копья.

–Держись, Сотник! – и к нему подскочил дружок Филат.

–Спасибо, Брат, вовремя ты! Выручил!

И снова в бой.

Удар! Отбой! Снова удар! Прямым хлёстом в грудь! Булат на глазах вскрывает кольчугу и прячущиеся за ним кости с хрящами и плотью, только что бывшего живым человека, а степной воин уже валится замертво под ноги его коня.

Их лава как сквозь масло прошла через ряды противника!

Ура! Враг дрогнул!

Где-то впереди, в монгольской ставке, ревели трубы и гремели барабаны. И вот один, второй, сотня, другая монгольских воинов развернули коней, и, настёгивая их, бросилась из сечи прочь, а половцы с русскими дружинами уходили за ними в погоню.

И вдруг, когда, казалось бы, победа была уже в руках, неожиданно по левую руку, там, где шли половецкие тысячи, раздался дикий многоголосый рёв и шум ожесточённой битвы. И по правую, чуть позже – такой же.

И неожиданно половецкие рати сделали резкий разворот, повернув к реке вспять, сминая и расстраивая на своём пути черниговские полки.

Мстислав Удатный сделал единственное, что было можно в это момент!

Он резко развернул центр своего удара навстречу прорвавшимся с левой руки основным монгольским силам их «правого крыла атаки».

–Сотня, за мной! – бросил коня вслед за князем Андрей. И снова конные рати противников сошлись в жестокой рубке.

Первый удар отбит, за ним второй, третий!

Сотник подловил на замахе коренастого, с медными волосами всадника, и хлёстом клинка рассёк ему бок. И тут же резкий удар стрелы в правое бедро заставил его стиснуть зубы. Снова удар, теперь уже копья, распорол броню слева.

Хруст… затрещали рёбра под напором стали. В глазах потемнело, и Андрея повело в бок.

Дальше сознание частями возвращалось, бросая в окутанную болью и шумом реальность, и снова гасло. Сотник же только и видел, как между сном и явью его вывозит галопом на своём гнедом жеребце старший сын Василько. А с боков, отчаянно отбиваясь от наседающих монголов, прикрывают их, отступая, ребята его элитной дозорной сотни. И падают, падают, падают под ударами кривых сабель и оперенных стрел!

От берега Калки уже спешно отчаливали челны Галичан и буквально в последнюю, отчаянно удерживаемую средним сыном Ильюхой, его и успели внести на щите.

А на берегу всё кипела жестокая сеча! И было видно, что монголы всюду одолевают русскую рать.

Ну а половцев, тех уже и след простыл.

И снова в ушах этот рёв труб и шум барабанов «бум-бум-бум, бум-бум-бум, бум-бум-бум!»

Три недели гребли непрестанно на челнах сменяя друг друга!

Лишь бы подальше уйти от преследователей, что скакали по берегам реки и пускали в них стрелы.

Всё это время Андрей находился между жизнью и смертью и выжил, наверное, только благодаря непрестанной заботе своих сыновей и верных боевых товарищей. Да и не всё ещё сделал, видать, в этой жизни, пока что Андрей!

Ну а русская рать, полегла почти вся в той жестокой битве. Из десяти воинов только один смог домой возвратиться. Погибло двенадцать и выжило только девять князей участвовавших в походе!

Отступающих, монголы преследовали на многие дни пути и избивали их всех нещадно.

Страшная участь ждала тех князей и воинов, что укрылись вместе с войском Киевского князя Мстислава в лагере, не поддержавшего своих товарищей в недавней битве и поверившего обещаниям степняков.

Сами монголы же побещали не проливать кровь русских князей, сдавшихся на их милость. Слово своё они формально сдержали и удавили всех их насмерть, пируя на них сверху, разместившись на настилах из досок. Простых же воинов по большей части, посекли насмерть сразу, не церемонясь. Мало кого из них взяли в рабство, что, возможно то, и похуже самой смерти будет.

Но всего этого сотник тогда не ещё знал. Ему предстоял путь домой и долгое восстановление от полученных в той злосчастной битве ран.

Крест.

Где-то тут, совсем рядом, если верить навигатору, он и должен находиться.

Проехать почти 200 километров в сторону Торжка да пройти со спиннингом не один десяток по весьма порожистой речке Поломяти и её притокам и не побывать у легендарного Игнач Креста? Нет! Такого Андрей позволить себе точно не мог. Детская, или даже скорее юношеская, мечта быть археологом, ну или на худой конец – школьным учителем истории, географии, хоть и не реализованная в реальности, а внимания ко всякой старине требовала стабильно. Ну а уж тут на Новгородщине хватало её этой самой старины с избытком!

Вот и тащился Андрей по оврагам да по коряжнику навстречу к этой вот истории.

Именно тут, в этих самых лесах и болотах почти восемь веков назад прекратила бег всё сокрушающая монгольская конница. «Бич Божий!»– как называли её современники. Залившая кровью и выжегшая перд этим весь восток Древней Руси. Порушившая многие десятки городов, сотни селищ и деревень. Порубившая под корень многие русские рати и разорившая не одно княжество.

Впереди ещё одна земля «урусов» – Новгород! С его златоглавыми куполами Святой Софии, погостами, набитыми дорогими мехами. Златом и серебром богатых купеческих подворий. Да белоликими стройными северянками, с их удивительными, небесной сини глазами, что так ценятся всеми, кто понимает толк в женской красоте. Ну и, разумеется, с нетерпением ждёт их на невольничьих рынках Кафы.

Неделя! Хорошо, десять дней, учитывая всю хлябь местных путей, которые и дорогами-то не назвать. И Новгород падёт под свист стрел и сабель непобедимых степных воинов. Нет силы, способной остановить эту стремительную и всё сокрушающую армию, что построил сам великий Чингиз хан!

И вдруг! Когда цель так близка, тумены Батыя делают резкий разворот и уходят на юг. Прочь от новгородских земель!

Что это? Страх перед новгородской ратью, усталость от длительных переходов по дремучим северным лесам да болотам? Или ещё какое-то необъяснимое чудо?

В любом случае, первые две причины – это явно не про монголов! Их трудностями да опасностями не запугать. В себе они, скованные железной дисциплиной и привыкшие к победам, были тогда более, чем уверены. Тут явно чувствовалась какая-то загадка. А, как известно, всё загадочное манит. И Андрей, поправив на плечах рюкзак, зашагал туда, куда указывала стрелка походного компаса. По его прикидкам, осталось пройти вот этот поросший сосняком холмик, да видневшийся внизу, меж деревьев, небольшой овражек. А метров через 300 или 500 он и будет, как показывает это сам навигатор.