Он занимается переработкой собственных граждан и военной техники в кровавый сериал, создающий в мире атмосферу большого конфликта и используемый западными элитами в интересах собственной внутренней политики.

Задачи, которые стоят перед Россией, трансформировались к ходе первого года СВО. За это время нам стало противостоять гибридное государство, единственной целью которого является война с Россией. Как это происходит в реальности? Именно так много лет живут Израиль и Палестина, например. Осколки Югославии долго друг друга дораскалывали и продолжают этим заниматься до сих пор. Наши реальные враги, инвестирующие оружие и деньги в украинскую трагедию, перешли в режим поддержки многолетней террористической войны. Данный сценарий видится западным инвесторам бесконечным процессом, потому что это выгодный бизнес, позволяющий Вашингтону проводить модернизацию за чужой счет.

Вот как работает схема:

• США выделяют деньги из госбюджета на помощь Киеву в борьбе с Россией, которые попадают в сектор ВПК;

• часть средств сразу оседает у лоббистов внутри США;

• ВПК США получает гарантированные заказы;

• на полигоны постУкраины поставляется устаревшая техника;

• военные США получают бесконечный полигон для войны с Россией;

• США перекладывают финансирование на союзников по НАТО;

• в Польше формируется шовинистический режим, который зарабатывает на транзитном статусе;

• практически все активы постУкраины летом 2023 года официально перешли под управление международного фонда «БлэкРок»;

• правящей группе Зеленского гарантированы миллиардные дотации в обмен на производство картинки героической гибели жителей постУкраины во имя борьбы с Россией.

Безотказная схема! Она может работать неопределенно долго. Через десять лет общество будет считать, что СВО вечна и гарантирует непредсказуемые последствия. Однако такой сценарий принципиально не устраивает Россию.

Принцип № 1. Афганизация, или Война до последнего украинца

Итак, Запад определился со своей стратегией — афганизация территории бывшей УССР. Ряд ястребов пытается втянуть в конфликт Молдову и Грузию, но местные элиты проявляют покорное сопротивление, что в народе метко называют словцом «отморозиться».

Конфликт, выматывающий экономику, раскалывающий общество, приносящий ежедневные похоронки, увеличивающий число инвалидов на наших улицах, — не самая лучшая перспектива на десятилетия. Афганизация постУкраины — негативный для исторической России сценарий. Он приведет к обезлюживанию междуречья Дон — Днепр, техногенным катастрофам и еще много к чему непредсказуемому. Главное, что при этом сценарии никто из нас не будет чувствовать себя в безопасности, поскольку террористическая война рано или поздно перейдет в стадию, когда курьеры начнут доставлять бомбы под видом продуктов.

Эффект увеличат методы и технологии Когнитивной войны, подробно разобранные в первом томе «Украинской трагедии». Террор, усиленный информационно-психологическим воздействием, может привести к необратимым последствиям. Создание внутри России критической массы населения, неустойчивой к внешнему воздействию подобного типа, будет способствовать возникновению внутренних кризисов вплоть по полной «украинизации России».

Поэтому афганизация постУкраины, или война до последнего украинца, — сценарий, которому Россия должна противопоставить свой исторически верный контрсценарий, очертания которого уже просматриваются. Это уничтожение гибридного захваченного государства с последующим утверждением собственной модели. «Государственность Украины» в любом формате и размере будет представлять для России террористическую угрозу, поэтому химеру западных спецслужб и финансовой олигархии придется разрушить. Иначе эта химера уничтожит Россию.

Государственность территории, где сейчас находятся регионы постУкраины, так или иначе будет контролироваться Россией. Это может выражаться по-разному — от прямого вхождения в состав до непризнанного вассала или странных территорий, на которых государственность сужена до военных администраций, а экономика падает до уровня натурального обмена.

Конфликт между Россией и США в терминах классического марксизма «носит ярко выраженный империалистический характер». Если опираться на теорию основателя мир-системного анализа Иммануила Валлерстайна, мы имеем дело с бунтом полупериферии (Россия) против ядра (США и «золотой миллиард») глобальной капиталистической системы. А в логике конфликта мировых культур мы имеем дело с очередным походом Запада на Восток.

Несмотря на выраженный империалистический характер, когда одни героически отдают долг Родине, а вторые сколачивают состояния на нуждах и трудностях, другой России у нас нет.

Украинская трагедия имеет три базовых сценария, таких как:

• переход в общемировой конфликт;

• афганизация и вечный террор;

• локализация конфликта Россией и создание новой государственности для постУкраины.

Два первых сценария потенциально катастрофические для России, поэтому, независимо от политических взглядов и платформы, ее гражданам и людям доброй воли стоит работать на приближение третьего сценария.

Не исключено, что переход в общемировую фазу неизбежен, но тогда России тем более необходимо ускорять политические процессы — в связи с рисками открытия новых фронтов.

Определение. Подлинная победа России на постУкраине

Исходя из исторических вызовов и политических рисков подлинной победой России на постУкраине станет упорядочение государства от Донбасса до Ужгорода.

Хотим мы этого или нет, но без создания лояльного государства на данной территории никто из нас не сможет чувствовать себя в полной безопасности.

Победа России — создание миропорядка[1] по-русски для территории и граждан постУкраины.

Глава нулевая. РУССКОЕ ДВОЕМЫСЛИЕ XXI ВЕКА И СВО

Моему поколению (1975–1985 г.р.) довелось жить в эпоху перемен. У тех, кому выпала судьба жить на постУкраине, опыт перемен бесконечный.

Как в 1990 году советские школьники в Грозном вряд ли могли представить, что всего через пять лет на улицах их родного города будут жечь танки, так и обстрелы Белгорода со стороны Харькова и наоборот казались немыслимыми.

Оглянитесь вокруг и вспомните себя несколько лет назад. Теракты в центре Санкт-Петербурга, в ходе которых гибнут журналисты, как произошло с дончанином Максимом Фоминым (известен под именем Владлен Татарский), становятся политической нормой. Этот случай важен и из-за личности убийцы — петербурженки Дарьи Треповой, не имеющей никакого отношения к Украине и националистам. Убийца Дарьи Дугиной — Наталья Вовк, которая взяла на теракт собственную дочь, — родилась и выросла в Мариуполе. Террорист, подорвавший русского писателя Захара Прилепина, тоже рос на Донбассе, который, по идее, должен быть населен самыми лояльными к России людьми. Малолетки, готовившие убийства журналисток и ВИП-блогеров Маргариты Симоньян и Ксении Собчак, — все как на подбор москвичи с русскими фамилиями, рязанскими лицами и нацистскими убеждениями.

СВО, позиционируемая государством и госпропагандой как локальный конфликт, который даже войной называть не стоит, не может не усиливать противоречия в обществе. Особенно если об этих противоречиях стараются не говорить, потому что «СВО, враг не дремлет, да и не время сейчас».

Режим тотальной секретности, скрытый за словами «специальная» и «военная», не подразумевает коммуникации между обществом и государством. Вообще-то, обсуждение государственных тайн — это госизмена. «Не болтай!», «Смерть шпионам!», «Ни шагу назад!» и тому подобное — государство ждет от общества подчинения и дисциплины, что вроде бы верно. И общество готово подчиняться, причем добровольно и с песней. Судя по отчетам