Шрифт:
Закладка:
Подбежала Наташа.
- Драсьте! Вы художник?
- Художник! Меня зовут Рафаэль Леонардович Микеланджело. Сейчас я как раз расписываю одну оградку неподалёку. – Он посмотрел на маму. – Это, конечно, не Сикстинская капелла, но друг попросил именно меня, а значит, полностью полагается на мой художественный вкус. Я бы с удовольствием написал ваш портрет.… Такая исконно русская красота… Я восхищён… Вообще-то я маляр…
Смутившись, мама пробормотала неуместное: «Очень приятно».
Он спросил:
- Вы сёстры?
Мама ощутила, что начинает краснеть, и смутилась ещё больше.
- Это моя дочь, - прошептала она, - Наташа…
- Дочь? Этого не может быть! Кто же вам позволил рожать в пятнадцать лет?
Лесть была грубой, но приятной.
- Хотите с нами перекусить?
Папа принял приглашение не раздумывая.
Пока они ели, он шутил, балагурил… Пил только он, а мама хмелела и без спиртного. Обычно молчаливая и замкнутая, она вдруг почувствовала себя юной, лёгкой и весёлой и даже попыталась рассказать забавный случай, произошедший во время похорон её отца.
К ней, взвалившей на себя все тяжкие хлопоты, связанные с похоронами, обратилась старенькая соседка:
- Тамарочка, - сказала она, - ты не могла бы в гроб к Матвею положить вот эти туфли.
Соседка протянула старую, совершенно истоптанную пару штиблет.
- У папы есть туфли, - ответила удивлённая необычной просьбой Тамара. – Он привёз их с войны из Германии и носил только по праздникам.
- Это не для Матвея, - объяснила старушка, - для Фёдора моего…
Оказывается, когда Фёдор, её муж, умер, она купила ему новый костюм и новые туфли. В них и похоронила. Но по ночам, во сне, супруг часто являлся к ней и жаловался, что новые туфли больно жмут ему ноги.
- Ну что тебе стоит? – молила соседка. – Они много места не займут. Матвея не стеснят. А я буду спать спокойно. А на том свете разберутся.
Мама согласилась. Но затем соседка принесла бутылку водки. И тоже сунула в гроб.
- Водка тоже для Фёдора? – спросила мама.
- Господь с тобой, - перекрестилась старушка, - Фёдор и при жизни-то не пил, а уж после смерти… Это я Матвею. За беспокойство. В благодарность.
Когда стало темнеть, мама засобиралась домой. Отец проводил её до центральных ворот.
- Черкните, - попросил он, - номер телефона.
За маму ответила дочь.
- У нас нет телефона, дядя Лёня! – радостно сообщила она.
- Ну ничего, - в тон ей сказал дядя Лёня. – Жизнь длинная, всё будет!
И скрылся в наступивших сумерках.
По прошествии недели, когда мать уже потеряла всякую надежду увидеть Леонида когда-нибудь снова, он встретил её с цветами на проходной мебельной фабрики имени Боженко. На этот раз на нём был светло-серый костюм-тройка. На голове шляпа, которая ещё сильнее делала его похожим на цыгана.
Он протянул ей розы:
- Боялся, что пропущу вас. Даже не думал, что столько народа занимается мебелью. Надо же! Хотя приличной мебели в стране нет. Парадокс. У нас и не всегда поймёшь с первого взгляда, где шкаф, где гроб, а где садовая скамейка.
- Вам очень идёт костюм.
- Италия. – Он взял маму под руку. – Мы с напарником всё лето реставрировали одну церквушку, в результате чего – барабанная дробь - батюшка отпустил нам грехи и одарил крупной деньгой. Я тут же по большому блату купил этот костюм. Я мог бы купить отечественный и ходить в нём униженным и оскорблённым. Гордость не позволила. Ведь в моём роду были гордые сицилийцы. А как гласит сицилийская пословица: солому жрём, но форсу не теряем!
- Маляр – и реставратор?
- Что тут скажешь? Я талантлив. Это всё гены. Открою вам нашу семейную тайну. Но за разглашение, предупреждаю, вы можете поплатиться жизнью. Я внебрачный сын Михаила Ивановича Курилко – главного художника Большого театра. Слышали о нём? Как-нибудь расскажу о его амурных похождениях. Я, кстати, из дворян. Моего прадеда Данилу Курилко императрица Екатерина Вторая произвела в корнеты и пожаловала ему дворянское звание. Вот так вот. А вы что расскажете о себе?
-Мы из простых, - скромно ответила мама. – Рассказывайте лучше вы.
Он не заставил себя долго упрашивать. Он болтал без умолку. При этом совершенно не умел говорить серьёзно. Он всё время шутил.
Весь вечер папа развлекал маму остроумной болтовнёй, но, даже шутя, он не соизволил сообщить, что женат и у него двое детей.
Обо всём этом мама узнала слишком поздно, спустя несколько лет, когда уже носила под сердцем ребёнка. Меня.
Он обещал оформить развод до моего рождения, но не исполнил обещания. Ничего, повторял он, жизнь длинная – всё будет.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПО МАТЕРИНСКОЙ ЛИНИИ
Мама родилась в апреле. Числа не помню. В сорок втором году. Не очень удачный год для появления на свет. Война, оккупация,
