сработало. Ты навсегда вернулась в родной мир. И, наконец-то, в дневное время, в твоих глазах плещется осознанность. Теперь с тобой можно работать не только по ночам.

Чего?

— Стася? Меня зовут Настя. Скажи, белочка Беляна, зачем ты выбросила мою еду и о какой работе по ночам ты говоришь?

— Ура, сработало! — обрадовалась белка. — Мы все-таки сумели вернуть твое сбежавшее в другой мир сознание и полностью тебя исцелили! Теперь они у нас все попляшут. А есть, как и пить, тебе пока нельзя, если не хочешь странных побочных эффектов, поэтому я и закинула в окно ту отвратительную булку. На ней и признаки яда имелись.

— Чего? Ты про пищевые добавки «Е» в продукте что ли? — уточнила я, пропуская мимо ушей белиберду про сбежавшее сознание. Мои сновидения могут подбросить и не такое.

Я отставила чашку в сторону, и в поисках выхода из комнаты, начала озираться по сторонам. Однако увидела лишь стены, окна и всего одну приоткрытую дверь и ту, в ванную комнату.

Белка фамильярно запрыгнула мне на руки. Я вскочила как ошпаренная и заорала не своим голосом. От неожиданности. Не каждый день на меня белочки бросаются.

— Ой, ненормальная! Беру свои слова о твоей осознанности обратно, — покрутила лапой у виска перепрыгнувшая на стол живность. — Зачем, спрашивается, так визжать? Сейчас слетится весь осиный рой поместья Чарвиль.

— Чего?

— Не чегокай. Все просто: ты, наконец, целиком и полностью вернулась в свой родной мир, с чем я тебя горячо и сердечно поздравляю. А раньше ты могла сюда перемещаться только лишь тогда, когда твое тело из другого мира пребывало во сне.

— А сейчас что с моим другим родным телом? — не поняла я всей сказанной белкой нелепости.

— К тому, что было, возврата нет. И родное тело — это, — ткнула в меня белка.

— Как нет возврата? — недоуменно выдохнула я.

— Так нет. А что, есть куда возвращаться? — с долей скепсиса уточнила она.

Я задумалась. Все, что у меня там было — учеба в педагогическом университете. Проживала я в небольшой комнате в коммуналке, которую мне выдало государство сразу же, как только я вышла из детдома. В лучшем случае, меня ждала бесконечная череда трудовых будней как до выпускного (я подрабатывала в ночном клубе посудомойкой и уборщицей), так и после него, а дальше семья, дети…

В моей реальности все было достаточно понятно и просто, а в галлюцинации — я не пойми кто с розовыми волосами, еще и с белочкой в собеседницах. Поэтому надо бы отсюда срочно выбираться. Вот только как? Почему я до сих пор не очнулась?

— Белочка Беляночка, помоги мне проснуться! — закричала я. — Мне уже нужно бежать в универ.

— Успокойся, иначе как следует не успеем подготовить план побега… — белочка, не успев завершить свою фразу, замолчала, потому что совсем близко раздался шум шагов.

Ничего себе, какая чудная дверь в комнате: на моих глазах стена отъехала в сторону.

От неожиданности я плюхнулась в кресло и проследила взглядом, как через образовавшийся проем в комнату вошли мужчина и две девушки.

Возникшим порывом сквозняка мои волосы отбросило вперед, и они закрыли мне глаза.

— Ой, дура-а-а, осы прилетели, — треснув себя по лбу пропищала белка. — Сиди тихо.

— Как обзываешься, так сама и называешься, — не осталась в долгу я.

— Анастейша, что за вопли в моем доме? Напоминаю, что не потерплю оных в присутствии слишком дорогих гостей, — заявил разодетый пижон в клетчатом камзоле и сиреневой рубашке.

— Пф! — сдула я пряди волос с лица, освобождая обзор.

Решила промолчать, чтобы как следует и по достоинству оценить свои новенькие, свежеприобретенные глюки.

Если предположить, что я сплю и мне снится то, что я нахожусь в другом мире (по всей видимости, в магическом), то вдруг эти люди поймут, что никакая я не Анастейша и превратят меня в барбекю. Думаю, даже во сне, это довольно неприятная процедура. Не хотелось бы в следующий миг оказаться в кошмаре.

Кто знает, вдруг лайт-версия моего сна резко перейдет к своему завершению, и я погружусь в непроходимые дебри ужасов? Еще раз оценила наряды вошедших: средневековье какое-то, а оно всегда ассоциировалось у меня именно с инквизицией. Так что, вполне может случиться и так, что сюда заявится ошивающийся неподалеку представитель карательного отряда, и на потеху публики предаст мое тело пламени.

Хорошо, что все происходящее — лишь плод моего не на шутку разыгравшегося воображения, а оно у меня, как бездонный сундук с сокровищами. И замечательно, что я понимаю где нахожусь — теперь вполне могу контролировать свое сновидение.

— А что ты хотел от умственно отсталой, папенька? — спросила миловидная шатенка в пышном голубом платье. — До сих пор удивляюсь, как она сумела обзавестись собственным фамильяром. Хотя, похоже, что и зверюшка ей попалась довольно слабоумная, поэтому и не в состоянии справиться со своей только ночами адекватной хозяйкой. А сейчас еще день.

Белка начала натурально рычать на нахалку. Никогда бы не подумала, что эти звери могут так делать.

— Агрессивная и бешенная к тому же, — подвела итог шатенка, с превосходством глядя на Беляну.

Я же задохнулась от возмущения, но стиснула зубы, чтобы не ответить девушке ничего едкого из имеющегося в моем богатом арсенале.

— Подфартило, так подфартило… Вместе с наследством получить ношу на всю жизнь, — устало вздохнула женщина в синем платье.

— Маменька, а что ты хотела от первого за всю историю Лардела выродка ведьмака и феи?

«Э-э-э», — зависла я от оборотов речи этой грубиянки и набрала побольше воздуха, чтобы ненароком не выдать себя, мысленно проговаривая мантру про мир во всем мире и любовь всех тварей по паре. Тьфу, блин, кажется, что-то напутала…

Я рассмеялась над нелепостью промелькнувших в моей голове мыслей.

— Ну, вот, у нее снова начался неконтролируемый смех, — вздохнула «маменька».

В общем, я так понимаю, что во сне якобы нахожусь не в своем теле, а значит вся только что прозвучавшая нелицеприятная тирада однозначно адресовалась не мне, а какой-то Анастейше. Поэтому улыбаемся и слушаем дальше. Жаль, попкорна нет под рукой. Так было бы гораздо спокойнее и сподручнее. Надо просто переждать весь этот ночной кошмар, а потом я проснусь и сразу же пойду в университет. А после, в злополучную кафешку больше ни ногой!

—