На конференции присутствовали Поллард, Мэйджорс и большинство других ключевых сотрудников лаборатории Лоусона. Поллард выступил первым.

— Джеймс Кэрролл — жертва довольно глубокой амнезии, — сказал он. — Амнезия — это механизм сознания, созданный для того, чтобы избежать горькой реальности. В случае с Кэрроллом амнезия не только пассивна — какой-то механизм в мозгу страдающего амнезией Кэрролла предупреждает его, что возвращение его истинной личности приведёт к сильной боли. Это связано с его работой. Мы хотели бы знать, что в исследовании излучения Лоусона могло привести к такой болезненной реальности.

— Всем нам иногда это надоедает, — заметил Том Джеквелл. — Это так скучно — каждый день сидеть и пробовать то, что ничего не даёт.

— Мы похожи на аборигена, родившегося на изолированном острове диаметром в триста ярдов, который только что обнаружил, что некоторые чёрненькие камушки притягиваются друг к другу и указывают на север. Какое-то время это было забавно, но для чего это нужно и что за нечестивый механизм это вызывает? — сказал Мэйджорс, пожимая плечами.

— Какова последняя теория о излучении Лоусона? — спросил Поллард.

— Ваши предположения, — уныло сказал Джон Мэйджорс. — У нас и так уже было слишком много теорий. Излучение Лоусона — это странное явление, созданное Арктуром из Волопаса, и оно разносится, как Зефир по ветру.

Некоторые элементарные минералы при контакте с другими минералами вырабатывают пульсирующий радиочастотный ток, который можно обнаружить после усиления, превышающего разумные возможности человеческого разума.

Частота излучения зависит от типа используемых минералов, и она совершенно случайна, так как не имеет никакой закономерности. Некоторые элементарные минералы никуда не годятся, некоторые превосходны.

— Вы составили диаграммы определяющих факторов?

— Естественно. Но определяющих факторов нет. После того как я сказал об элементарных минералах, я должен был сказать, что это было первоначальной предпосылкой. Теперь у нас есть детектор, работающий с газообразным гелием, окружающим блок бромида свинца.

— Свинец и гелий никуда не годятся, гелий и бром одинаково плохи. Свинец и бромид никуда не годятся. Только не спрашивайте меня, влияет ли сочетание этих элементов. Один хороший детектор постоянно работает так чудесно, что из небольшого количества жёлтого фосфора образуется пентоксид фосфора, потому что он находится во взвешенном состоянии в атмосфере чистого кислорода.

— Никаких очевидных определяющих факторов, а?

— Нет. С таким же успехом вы могли бы выбрать элементы с названиями из шести букв. Периодическая таблица элементов похожа на рисунок при выстреле по мишени из дробовика. Вода прекрасно работает, когда находится в стеклянном сосуде, но во всём остальном, о чём мы знаем, — никаких шансов.

— Вы, кажется, охватили множество аспектов, — одобрительно заметил доктор Поллард.

— У нас был коллектив блестящих специалистов с богатым воображением, которые работали над теорией и практикой в течение тридцати лет. Каждый из них разработал несколько элементарных комбинаций обнаружения. Сейчас мы работаем над перестановками из четырёх и пяти элементов.

С простыми и сложными электростатическими и магнитными полями и без них, а также с их сочетаниями. Мы логически продвинулись настолько далеко, насколько это возможно в рамках системы, которая требует, чтобы мы пробовали все. В каждом наборе перестановок мы учитываем все. Вы знаете наш девиз.

Закончив, Мэйджорс с лёгким смешком указал в дальний конец конференц-зала где на стене над доской было написано:

ЗАГЛЯНИТЕ ПОД КАЖДЫЙ КАМЕНЬ!

— Откуда оно берётся? — бесхитростно спросил Поллард.

— Возьмите угол в пятнадцать градусов от середины Волопаса. Возможно, это Арктур, насколько нам известно. Где-то в пределах пятнадцати градусов от произвольной точки там, наверху. Общий конический угол в тридцать градусов будет охватывать всё, кроме малейших частиц, которые просачиваются через него раз в год или около того.

— А скорость распространения?

— Это проще всего проверить. Импульсы от излучения Лоусона следуют случайным образом. Сегмент, отпечатанный по временной шкале, может быть сопоставлен с другим сегментом того же излучения, полученным с другой стороны Солнечной системы.

Он никогда не бывает настолько совершенным, чтобы дать более чем приблизительный ответ, но мы должны получить гораздо больший разброс, чем ширина орбиты планеты Плутон, прежде чем сможем обнаружить какую-либо временную задержку, а если мы зайдём слишком далеко, синхронизация нашего тестового оборудования станет всё более и более сложной.

Поллард на мгновение задумался.

— Я не могу надеяться, что понимаю все аспекты, — сказал он. — Этого достаточно, пока я не узнаю большего, а теперь скажите мне, что может привести человека к нестабильности?

— Это вы нам скажите, — коротко рассмеялся Мэйджорс.

Его смех был неискренним, потому что он глубоко переживал потерю Кэрролла.

— Есть ли в этом вообще какая-то неразрешимая проблема?

— Насколько нам известно, нет.

Поллард кивнул.

— Люди всегда сталкиваются с неразрешимыми проблемами того или иного рода, но большинства из них можно было бы полностью избежать, слегка изменив личное отношение. Человек, который не может устроиться на работу из-за неопытности и не может получить опыт из-за отсутствия работы, оказывается перед неразрешимой проблемой.

Но обычно она решается до того, как субъект слишком глубоко погружается в этот водоворот неразрешимых противоречий. Всегда оказывается, что кому-то нужна какая-то помощь любой ценой, и это даёт необходимый опыт, который соискатель может со временем приумножить.

— Можно ли с уверенностью предположить, что все четыре человека, которые столкнулись с одним и тем же недугом, могли найти какой-то потрясающий ответ, который привёл их в замешательство? — спросил Поллард.

— Кто знает… — раздражённо проворчал Мэйджорс. — Возможно.

— Какой ответ может свести человека с ума? — спросил Джеквелл. — Если человек ищет ответ на конкретный вопрос, и у него нет наказания за отказ от ответа, что тогда?

Мэйджорс наморщил лоб.

— Если бы ответ означал опасность — любого рода?

— Нет, — уверенно ответил Поллард. — Если бы это была общественная опасность, он бы позвал на помощь и сообщил властям. Если бы это была личная опасность, он бы убежал и использовал свой разум, чтобы избежать её.

— А если бы этого нельзя было предотвратить?

Поллард всё ещё качал головой.

— Люди с таким устойчивым характером, как у Кэрролла, не сходят с ума, сталкиваясь с личной опасностью или даже верной смертью. Как насчёт его записей?

— В них нет ничего, что казалось бы выходящим за рамки нормы, — сказал Мэйджорс. — Все те же выводы «никакого эффекта» или «улучшения нет».

— Послушайте, — сказал Поллард. — Вам обязательно использовать эти усовершенствованные детекторы для обнаружения естественного излучения?

— Конечно, — ответил Мэйджорс. — Мы не знаем, что такое излучение Лоусона, и поэтому у нас нет возможности смоделировать его в нашей лаборатории. Что ставит нас в тупик,