Шрифт:
Закладка:
– А при чем здесь я?! – Полина опять зарыдала. – Я же не знала!
– Все. Хватит. Жди.
И Алла принялась расталкивать Снегина:
– Женя, вставай!
– А? Что? – Снегин зевнул и, не открывая глаз, подтянул к себе гаджет.
– Ну, Женька! Снегин! Живо поднимайся!
– Да что случилось-то? – Он наконец проснулся, и его взгляд упал на темное окно. – Блин, ведь ночь!
– На Антонова уголовку завели. Или могут завести. Я толком не разобрала. Полина плачет. От нее и в нормальном-то состоянии разумных объяснений не дождешься, а тут стресс! Мужа могут посадить! Ты Полину знаешь: это большой ребенок. Антонов ей папа, муж и спонсор в одном флаконе.
– Вот уж от кого не ожидал… Семейка у вас проблемная, конечно, но я-то думал, Лео во что-нибудь вляпается. Все к тому шло. А тут Антонов! Как его угораздило?
– Не знаю пока. Полина говорит: драка. Ты мент, поэтому с этим – к тебе.
– Но я сам по себе мент, – огрызнулся Снегин. – И не вытаскиваю из задницы рандомных родственников. Я Антонова в свояки не выбирал. Или кем он там мне приходится? В нагрузку дали. К твоей старшей.
Говоря все это, Снегин шарил взглядом по комнате: а где штаны? Все одно ехать придется. «Земля», где все это случилось, не его, но квалифицированный юридический совет капитан полиции Снегин дать может. Не он, так его отец, следователь с огромным стажем.
Антоновы жили в одной из башен Москва-Сити, и Снегин мгновенно напрягся. Тут же охраны полно и повсюду камеры! Не говоря уже о публике! Маргиналов днем с огнем не сыщешь. Бедные тут не живут. Кого это Антонов умудрился поколотить?
– Полиция. – Снегин сунул под нос охраннику свое удостоверение.
– Уже? – удивился тот.
– Что значит – уже? – строго спросил Снегин.
– Так парень-то надеялся миром порешить. Кто ж вам стукнул?
– Выбитый зуб? Миром? – съехидничал капитан. – Статья сто двенадцать УК. Часть первая: очнулся – гипс.
– Так ведь любовь! Он весь в кровище от Антоновых спустился, бедолага. Никогда не видел столько крови.
– Разберемся. – И Снегин шагнул через турникет к лифтам высотки.
Алла следом.
– А вы гражданочка…
– Сестра, – отрезала она. – На меня есть постоянный пропуск. А вообще, я тут жила!
– Так я новенький, – смутился охранник.
– Сразу видно: разговорчивый больно, – буркнул Снегин.
Дверь в апартаменты Антоновых была приоткрыта. Опытный взгляд капитана тут же выхватил из картины мира кровавые следы на полу перед этой дверью. Его помыли, но неумело. Уж не Полина ли? Ночь на дворе, обслуга небоскреба разошлась по домам. Неужто звезда пленительного счастья да своими собственными ручками? А как же маникюр?
– Алла! – Петровская-Антонова кинулась младшей сестре на шею.
Та оторопела:
– Спокойнее. Я все еще я. А где зуб? – Алла отстранилась и огляделась.
– Его забрали, – всхлипнула Полина.
– Надеюсь, не зубная фея?
– Герман.
– Герман – это…
– Мой фанат. Которого Илья…
– Втащил я ему, – раздался мрачный голос Антонова. Как из загробного мира.
Гендиректор семейного бизнеса Петровских вышел встречать гостей. Выглядел он не лучшим образом, хотя видимых повреждений не наблюдалось. Разве что костяшки пальцев правой руки со следами засохшей крови. Снегин невольно поморщился: гендиректор бил всерьез.
Хлюпиком Антонов не был. Такой жене надо соответствовать. Поэтому в качалку Илья Денисович наведывался регулярно. Рекорды не бил, но форму поддерживал. Гонял на горных лыжах, баловался серфингом и катал шары в боулинге.
Снегин напрягся, пытаясь представить, как выглядел тот, кому Антонов втащил. Если зуб. И получалось, что все хреново.
– Причина драки? – начал от печки Снегин.
– Вообще-то здравствуй, капитан, – исподлобья посмотрел на него Антонов.
– Я здесь как частное лицо. Уголовное дело еще не возбуждено. И лучше до этого не доводить. Охранник сказал, что потерпевший в полицию пока не пошел. Но он мог пойти в больницу.
– И что? – напряженно спросил Антонов.
– При повреждениях средней степени тяжести, а судя по тому, что я увидел и услышал, речь идет именно о них, из медучреждения по-любому должны сообщить в полицию. Назначается судебно-медицинская экспертиза. А судебно-медицинская экспертиза автоматически означает возбуждение уголовного дела. Тебе оно надо? – Снегин вопросительно посмотрел на свояка. Ну, почти свояка. Они с Аллой не торопились расписываться, ей и двадцати еще не было. Вот-вот. Тогда и о свадьбе можно будет говорить.
– Даже если судимости не будет, потому что до суда я по-любому доводить не собираюсь, это означает, что останется запись в моем личном деле. О том, что привлекался. И вообще, как пойдет. Можно запросто стать невыездным.
– А как же Мальдивы, Илья! – ахнула Полина. – Мы ведь уже отель забронировали!
– Он себе только что забронировал место в тюремной камере, сестренка, – одернула ее Алла. – Я понимаю, что УК для тебя – это такая синяя книжка с белыми буквами на обложке, открывать которую ты не собираешься. Но Антонов-то в курсе.
– Я в курсе, – кивнул тот.
– Тогда давайте сядем и обстоятельно поговорим. – Снегин уныло посмотрел на дисплей своего смартфона, подумав, что беседа может сильно затянуться. А хотелось спать.
Но ведь родня! Если только Алла захочет насолить сестренке… Но нет, узы крови познаются в беде. Как бы любимая девушка Снегина к Полине ни относилась, примчалась на зов. Значит, и ему придется подключиться.
– Но ведь за деньги можно все! – топнула ножкой Полина.
– Ошибаешься, – тяжело вздохнул Снегин. – Заявление в полицию обратного хода не имеет. И если уж бюрократическая машина запущена, то она не остановится, пока не появится конечный продукт. Документ, который можно подшить к делу. Вот о нем мы и поговорим.
– Прошу, – кивнул Антонов на дверь в гостиную. Она же кухня.
В апартаментах свободной планировки традиции советских квартир были похерены. Кухня выделена разве что зоной, а не глухой стеной. На одном краю закатанного в плитку под мрамор футбольного поля притулились кухонная плита с вычурной вытяжкой и холодильник размером аккурат с ворота. На другом – гигантская плазма: окно в мир. Где-то посредине айсбергом застыли угловой диван и такие же льдистые кожаные кресла. Даже смотреть на них было холодно. Огромные панорамные окна во всей красе отражали ночь, и только ночь, Москва была внизу. Ну, совсем внизу.
– Да как он проник-то сюда, этот ваш Герман? – невольно вырвалось у Снегина.
– Он сказал: на концерт, – опустив глаза, пояснила Полина. – Здесь дают концерты.
– Здесь?!
– В нашей башне. На высоте птичьего полета. Кстати, те, кто здесь живет, могут ходить на них бесплатно.
– Хоть раз ходила? – ехидно спросила Алла.
– Не, им аранжировку на дом доставили, – вздохнул Снегин. – Значит, ваш гость соврал, что идет на концерт. Охранник лох? Если поверил.
– У него были розы, –
