Когда они прибыли на место, Луис уже забаррикадировался в доме своей бывшей тёщи, и трижды открывал огонь. Двое зевак, опрометчиво остановившихся, чтоб снять видео, лишь по большому счастью отделались царапинами от разлетевшихся дробин. В Тоцкого он выстрелил из разбитого окна, когда тот приближался к входной двери по сырой лужайке. Тед вызвал подкрепление и, подняв руки, медленно вошёл в дом. Нужно было переговорить с помешанным, чтобы избежать новых жертв.

Панорамное окно эркера почти не пропускает весенний солнечный свет, загорожено перевёрнутым обеденным столом. В комнате беспорядок, разбросаны куски поджаренного хлеба, разлито молоко. Разбитая банка джема, осколки посуды. На полу у стеллажа с книгами и фотографиями, лихорадочно вцепившись друг в друга, крепко обнявшись, сидят в углу две бледные женщины. На матери пушистый серый халат и мелкие бигуди, напоминающие разноцветных червячков, дочь в тёмно-синей пижаме с крупными розовыми цветами. Они завтракали, когда в гости пришёл бывший зять. Без тортика, зато с дробовиком.

– Привет, Луис! Меня зовут Тед. Я не вооружён, – он с приподнятыми перед собой руками остановился на пороге комнаты.

«Хорошо, что я в штатской одежде, он будет меньше нервничать! Сколько же у него осталось патронов?».

– Я хочу, чтобы сюда приехала Тереза!

– Мы должны вызвать твою жену, Луис?

Теду был виден его браслет-коммуникатор, он прочитал пробегающую строку сообщения: «Группа захвата на подходе, протяни время, держись, мы вас видим, Умный дом не отключен!..». Детектив бросил быстрый взгляд на блок камеры в углу на потолке.

– Вы с ней давно развелись?

– Она ушла семь месяцев и пять дней назад, прислала бумаги по почте, не захотела поговорить!

Уолш, крепко держа ружьё, чуть раскачивался, стоя у шкафа с обеденным фарфором, глаза красные, небритое помятое лицо. Сколько бессонных ночей он провёл наедине с собственными мыслями, пока решился на такой шаг? На футболке видны старые пятна от какого-то соуса. «На месте миссис Уолш я бы тоже от тебя съ*бал, урод!» – спокойно подумалось детективу.

– Мы попробуем её найти, Луис, но вряд ли ей понравится, что ты угрожал ружьём, напугал её маму и сестру! Давай сделаем так, я тут останусь вместо них, а женщин ты отпустишь?

– Хрен тебе! Я смотрел по телику! С заложниками я могу диктовать свои условия и выдвигать требования! А тебя при штурме никто жалеть не станет, страховку потом семье выплатят, похоронят за казённый счёт, и всё.

– Логично. И чего ты хочешь потребовать?

– Хочу, чтобы она приехала, и сказала мне, объяснила, почему ушла от меня!

– А сам ты как думаешь?

– Я любил её, и всё всегда для неё делал! – здоровяк всхлипнул. – У нас всё было хорошо! Мы шесть лет женаты!

– Были женаты… – поправил Тед и прочитал коммуникатор на поднятой руке: «вымани его на центр комнаты!»

– Она должна ко мне вернуться! Я хочу поговорить с ней! – рявкнул Уолш.

– Ты знаешь, когда от меня ушла любимая, я больше всего в жизни хотел только двух вещей! – Тед снова мельком глянул на камеру под потолком, интересно, пишется ли сейчас звук? Он плавно сделал полшага в сторону. – Убить себя, или убить её!

Стрелок впервые посмотрел на него с интересом.

– Ну, думаю, раз ты тут живой, значит, до самоубийства дело всё-таки не дошло? Что, кишка тонка оказалась? – хмыкнул он.

– Нет, Луис, мои кишки покрепче твоих, поверь. Но я не стал разбираться с теми, кто слабее, не стал биться в истерике, брать заложников, или перекладывать ответственность за наш разрыв ещё на кого-то…

– А что ты сделал? – ружьё чуть опустилось, но пальцы всё ещё на курке.

– Я подстрелил и покалечил топором одного из её любовников три года назад… – ещё полшага в сторону.

Наблюдая за копом, машинально двигаясь, поворачиваясь следом, этот безумец должен оставить без внимания заложниц, и оказаться на линии огня группы захвата.

– Ух ты! – с уважением закивал Уолш.

– Да. А в прошлом году утопил ещё одного друга её сердца и тела. Отлично провёл отпуск в Европе.

– Ты гонишь?!

– Богом клянусь, Луис! Но ты знаешь, не сработало. Это не помогло мне возвратить женщину.

– Почему? – искренне удивился помешанный.

– Она взяла себе новых любовников, прикинь, замутила с братьями-близнецами! Эх, полжизни бы отдал, только бы увидеть это своими глазами!…

– Ну, ты лошня, детектив! – заржал Уолш. – И как тебе, олень, рогами за люстру не цепляешься?!

– Не знаю, а ты своими, Луис?

Тед чуть наклонил голову набок. На улице слышны сирены, значит, район, скорее всего, уже оцепили.

– Тереза не изменяла мне! – перестав улыбаться, взревел тот.

– Откуда ты знаешь?

– Я всегда знал, где она, и с кем, сидел дома и всегда следил по приложению, куда поехала, и сколько времени, где провела! Даже к матери её одну не отпускал! Проверял все покупки по карте, знал, с какими билетами на работу ездит! И на работе всегда видел её на камере! Я же любил её! – не сомневаясь в своей правоте, качнул оружием стрелок.

«Бедная женщина, и как она с таким мудаком шесть лет протянула?!» – подумал Тед, ещё чуть шагнув в сторону.

– А я просто не стал мучать любимую, держать на цепи, а дал ей свободу, чтобы она была счастлива с тем, с кем хочет.

– Лошара! Она крутит направо и налево, а ты, небось, ещё и содержание выплачиваешь! Я бы свою ни за что не отпустил, ни на шаг!

– Поэтому-то у меня ещё есть шанс на отношения с любимой женщиной, а вот к тебе жена никогда не вернётся, Луис!

Детектив со спокойной уверенностью улыбнулся, увидев, как на грязной футболке доморощенного террориста замелькали мелкие зеленоватые огоньки – он на прицеле, заложники в безопасности. Доли секунды решили всё.

– Сука! – взвыл здоровяк и вскинул ружьё, направив его на Рэдмаунта.

В углу завизжали женщины. Одновременно прогремели выстрелы группы захвата и дробовика Луиса Уолша.

Глава 2

Глава 2.

Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи