Шрифт:
Закладка:
Когда я только оказался в теле младшего наследника рода Валуновых, то сразу почувствовал влияние Паралича Дара. И, судя по всему, получил я это проклятие в подарок уже давно. Неудивительно, что все, включая отца, полагали, что я не обладаю каким-либо даром. Но всё обратимо, я знал, что проклятие можно снять, но сил на то время было всё ещё недостаточно. Владелец тела, похоже, сразу смирился со своей участью, поэтому, даже не пытался развивать свои способности. А зря, очень зря. Да, проклятие может заблокировать дар, но не его развитие. С каждой медитацией я чувствовал, как дар усиливается и всё, что мне было нужно — это время.
Сейчас моему новому телу восемнадцать лет, но выгляжу я как шестнадцатилетний подросток. Худоватый, щуплый, с нездоровой бледностью на лице. Всё же Паралич Дара не мог не сказаться на организме.
Я всегда понимал, что пусть меня и сослали в далёкую усадьбу, подальше от семьи, но люди мачехи наблюдают за мной. Эта женщина ни за что не позволила бы мне спокойно жить. Я был для нее как бельмо на глазу. Неудивительно, что мое сердце отвечало взаимностью. По традиции мне следовало бы ее называть «мамой», но я всегда обращался к официальной родительнице исключительно как «мачеха», что неимоверно бесило ее. Впрочем, мне грех было жаловаться на внимание со стороны отцовской жены.
Так через некоторое время мне достался целый спектр мелких проклятий. Часть из них невозможно передать на расстоянии. Понятное дело, слуги делали всё, что эта стерва им приказывала. И я даже знал, кто именно на её стороне, но нарочно закрывал на это глаза, ведь мне все эти шалости были крайне выгодны. Благодаря им мой дар Проклинателя рос намного быстрее.
Так, например, первым проклятием, которое я словил, была обычная бессонница. Хорошее начало. В теории, бессонница повлияла бы на моё физическое и, что самое главное, психическое самочувствие. В таком случае, ни о каком браке с больным на голову и речи бы не шло. Не позорить же род, в самом деле. Но даже после этого я продолжал спать как младенец, что точно выбешивало мачеху. С каждым днём она насылала на меня всё больше и больше мелких проклятий. В этих действиях так и веяло её истерическим почерком. Да, некоторые из них оказались довольно занимательными, но в большинстве своём она старалась наслать на меня хоть что-то, лишь бы сработало.
Так я благополучно прошёл через сыпь с зудом, мелкие галлюцинации, ночное нашествие комаров и даже банальный звон в ушах, который всегда начинался сразу же, стоит мне лечь в кровать. Да уж, сама спокойно спать не могла и другим пыталась не дать.
В какой-то момент это всё мне даже наскучило. Проклятия становились всё более мелочными, и мне стало понятно — её арсенал крайне ограничен. Так что пришлось подыгрывать, делая вид, что ночью я действительно не мог заснуть из-за комара. Вот уж чёртов кровопийца! Только тогда эта ведьма немного успокоилась.
Но если бы она только знала, куда деваются все насланные ею с братцем проклятия, то непременно заверещала бы как свинья. Ведь всё это время семейка собственноручно помогала развивать мой дар.
Умение поглощать чужие проклятия последовало за мной прямиком из прошлой жизни. То, что здесь эта возможность крайне уникальна, я понял не сразу. А потом как понял! Оказывается, в представлении мачехи, её проклятия действительно странным образом не срабатывали на мне. Другое просто не могло прийти в её глупую голову. Оно и не удивительно, я перерыл всевозможные источники информации, но не нашёл ни слова об этом умении.
Конечно, поглотить можно не всё, а только то, что доступно моему текущему уровню. А дар у меня к тому времени уже был неплохо развит, пускай арсенал боевых проклятий и оставался до скудным, но это дело наживное.
Ехали мы долго. Городской пейзаж стремительно сменился густым лесом. Когда машина остановилась, то за окном уже начало вечереть.
Амбалы нехотя, ворча себе под нос, поволокли мои вещи по едва истоптанной дороге. Понятное дело, в их представлении шмотки мне больше не понадобятся.
— Вот, пришли! Ваши имения, господин, — торжественно, не скрывая ухмылки, объявил здоровяк. — Мне здесь даже нравится!
— Семейное поместье, да? — приподняв бровь, смотрю на небольшую деревянную халупу.
Я, конечно, понимал, что меня здесь не ждёт ничего хорошего, но брат умеет удивлять.
— А как по мне, очень даже уютно, — поддакнул второй, ехидно открывая дверь и пропуская меня вперёд.
— Вы первые, — требовательно указываю в сторону входа.
Слуги едва сдерживают нарастающее предвкушение и с довольными рожами входят в халупу, где небрежно, прямо на пыльный пол, бросают мои сумки.
Я смотрю по сторонам, прислушиваюсь. Вокруг никого, видимо брат действительно доверил всю работу только им. А значит, меня никто не сможет отследить. Руки развязаны, получается!
Чтобы убить обычного человека, будет достаточно и одного одарённого, он же перестраховался и послал двух. Вот только кое-что мой братец всё-таки не учёл…
Достаю из кармана украденный артефакт и крепко сжимаю его в руке. Интересно, брат уже заметил пропажу? Но это не имеет никакого значения, ведь сегодня тот самый день, когда я покончу с Параличом Дара.
Бодрым шагом захожу внутрь деревянной халупы, останавливаюсь в центре комнаты, рядом с вещами. Краем глаза замечаю, как один слуга преграждает мне выход.
— Ну, Серёж, поздравляю, ты сорвал джек-пот, — заявляет тот, что стоит прямо передо мной. — Это шикарное поместье станет твоим последним пристанищем.
— Моим ли? Вам здесь больше понравилось. Так что уступаю.
Широкоплечий позади меня звонко заржал.
— Слыш, а он походу ещё не врубился! Может это, просто шею ему свернём и кости переломаем? Чего церемониться! Это будут самые лёгкие деньги в моей жизни!
А тут он ошибается. Ведь артефакт действует в обе стороны: не только накладывает, но и убирает свое же проклятие. По сути сам артефакт является ключом разблокировки. Я уже успел снять Паралич, и, также используя артефакт, перекинул его на этих двух. Правда, горе-маги слишком слабы, чтобы почувствовать моё тонкое воздействие. Осознание придёт уже потом, когда они попробуют применить силу. А ещё, я накинул на них кое-что интересное, посмотрим, как оно сработает.
— А давай, — кивает ему другой.
