В руках старика лежат две небольшие коробочки, по форме и размеру напоминающие книги в богатых переплётах.

— Что это? — удивлённо спрашивает Каору, с любопытством разглядывая врученный ей предмет. — Никогда раньше не видела ничего подобного.

— Н-да, — киваю я, — буквально кожей чувствую исходящую от него мощную ауру Ки.

— Какой-то древний артефакт? — вскидывает на собеседника глаза девушка.

Я тоже внимательно изучаю преподнесённый мне футляр и понимаю, что именно скрывается внутри. В таких особых шкатулках внутри сект и школ хранят величайшие боевые техники и трактаты, передающиеся избранным из поколения в поколение.

— Можно сказать и так, — таинственно ухмыляется старик, но его улыбка быстро увядает. — Как вы понимаете, секта Восходящего Солнца закончила свой скорбный Путь. И пусть её основатель мыслил о великом предназначении, о добре, которое принесёт всем жителям Империи, результаты его трудов оказались гораздо более трагичными. Немало жизней утеряно из-за жадности, гордыни и халатности. Пускай история секты канет в небытие. С этим я могу смириться… Лишь одно не смогу стерпеть. Знания, обретённые нашими предками о глубинах культивации не должны исчезнуть.

Собеседник расправляет плечи и продолжает:

— Внутри вы найдёте могущественные техники, что сами выбрали вас своими новыми хранителями. Когда придёт время, вы узнаете, как применить эти бесценные знания. А теперь, детишки, мне пора уходить. Мой жизненный Путь близится к закату, и я хотел бы провести остаток отпущенных мне дней в уединении и покое, как и подобает истинному отшельнику, отринувшему бренное человеческое бытие. Прощайте! Вас ждёт долгая и славная дорога. Вы избрали Путь действия — так не сворачивайте с него!

Торжественность уходит из его речи, и старик смущённо признаётся:

— Если бы судьба даровала мне детей, я бы хотел, чтобы они были похожими на вас двоих…

С этими словами он на миг прижимается лбом к моему собственному, затем ко лбу Каору и одаряет нас последней лучистой улыбкой. На миг мне чудится, что в уголках его глаз блестят слёзы, а затем отшельник растворяется в воздухе, вновь применив технику пространственного перемещения.

На окончательное восстановление у нас уходит ещё несколько дней. Всё это время мы с Каору пребываем в странной, зыбкой неловкости, пытаясь уяснить, кем же стали друг для друга после всего пережитого. Я не могу отрицать, что моя спутница прекрасна — и лицом, и душой, но в моём сердце она занимает место любимой сестры, а не возлюбленной. Да и это место уже отдано Наоки.

Наверное, взрослая Лин была бы очень похожа на неё. А может, я просто хочу так думать…

Неумолимо наступает момент прощания. Мы покидаем гостеприимную пещеру отшельника и останавливаемся на узком горном уступе. Пронзительный ветер треплет наши одежды. Сейчас на мне нет маскировки, все крохи Ки уходили на восстановление тела.

Несколько долгих мгновений мы просто смотрим друг другу в глаза, не решаясь нарушить звенящую тишину. А потом Каору не выдерживает первой и порывисто бросается ко мне на шею, сжимая в крепких объятиях.

— Как же я рада, что мы встретились, Рен! — шепчет она, уткнувшись лицом мне в плечо.

Я прижимаю её к себе, осторожно глажу по волосам. Сейчас, в этот щемящий миг, она ещё сильнее напоминает мне потерянную сестру. Каору слегка отстраняется, вскидывает на меня сияющий взгляд. На её щеках расцветает нежный румянец, она явно хочет что-то сказать, но я опережаю её.

— Ты настоящий друг. Самый близкий и дорогой, — с чувством произношу я. — Всё, через что мы прошли, этот бесценный опыт… Я сохраню его в своём сердце навечно.

Каору вновь обнимает меня, ещё крепче прежнего.

— Спасибо, что помог мне отомстить за брата и остановить эту волну помешательства! — горячо шепчет она. — Я бы никогда не справилась одна. Прошу, не зови меня с собой! Ведь если ты попросишь, я просто не смогу отказать, — её голос прерывается от сдерживаемых рыданий. — Этот край — мой дом, и мой долг — помочь людям, пострадавшим от этой трагедии, залечить раны, восстановиться и вновь обрести надежду…

Мы смотрим друг на друга, и в этот миг наши сердца бьются в унисон. Так не хочется расставаться, разрывать эту невидимую, но крепкую связь, что породили смертельные испытания и общие страдания. Увы, у каждого из нас — своя дорога. Свой Путь, что неумолимо расходится в разные стороны от этой точки.

— До встречи! — кричит Каору, прощально взмахнув рукой.

Она улыбается сквозь слёзы, щедро орошающие её щёки.

— Я никогда не забуду, что ты сделал для меня, Рен!

Я ещё долго вижу перед собой её удаляющийся силуэт. И лишь когда он окончательно исчезает за горным перевалом, отворачиваюсь и решительно шагаю вперёд — навстречу новым испытаниям и новой судьбе.

* * *

Первым делом Каору отправляется к мрачным руинам, оставшимся на месте некогда величественной и прославленной секты Восходящего Солнца. Теперь это лишь безмолвный памятник забытому наследию.

Даже развалины мало напоминают о былом процветании — так основательно Тени вычистили это некогда святое место. Каору, впрочем, пришла сюда не за сокровищами. Всё здесь по-прежнему пропитано ядом тех злобы и алчности, что столько лет отравляли сердца верхушки секты. Ни исчезновения демона, ни бесследной смены власти не хватило, чтобы очистить это место от скверны — слишком сильна и живуча людская порочность.

Каору пришла сюда, чтобы почтить память храброго юноши, без колебаний отдавшего жизнь за тех, кого считал друзьями. Его жертву она не смогла пропустить даже в дикой круговерти боя.

Она находит тело Ёнэ — застывшее, припорошенное снегом, безмолвное. Большая часть охранных формаций, некогда ограждавших секту, были разрушены в ходе недавней битвы, так что теперь эта территория ничем не отличается от любой другой безжизненной снежной вершины.

Тени даже не нашли в себе благородства, чтобы достойно похоронить павших. Их тела так и лежат среди обломков зданий, отданные на милость суровой погоде и диким зверям.

Осторожно, словно боясь потревожить непрочный покой, Каору поднимает с земли заледеневшие останки.

— Пойдём, дружище, — шепчет она еле слышно, прижимая безответное тело к груди. — Тебе здесь не место. Пора обрести покой…

В её глазах стынут слёзы, но сквозь пелену скорби пробивается упрямый огонёк. Она достойно проводит юного героя в последний путь — и вернётся сюда, чтобы очистить это место от вековой скверны раз и