— Готово! — известил я учителя о том, что справился с заданием.

В мою сторону тотчас же повернулось все двадцать голов. Увидев, что я невозмутимо катаю в своей ладони пульсирующий огненный сгусток, половина озарённых уронили челюсти. Но ниже всех она отвалилась у самого полкового магистра. Он-то явно рассчитывал, что я провожусь с чарами до самого рассвета, но так и не смогу сотворить это простейшее заклятье.

— Вы обманули меня, нор Адамастро⁈ — хрипло выдохнул он наконец. — Всё же вас кто-то обучал владению магии⁈

— Я сказал чистейшую правду. Зачем вы так оскорбляете меня, экселенс? — ледяным тоном отозвался я.

И это еще была весьма мягкая реакция. Ведь за обвинение во лжи в среде высокородных запросто можно было получить вызов на дуэль.

— Кхм… мне… да, прошу прощения за мои необдуманные речи, Ризант нор Адамастро, — нашел офицер в себе силы признать собственную неправоту. — Слишком уж вы меня потрясли своим быстрым успехом. Однако позвольте спросить, почему ваше Объятие горит синим пламенем, а не желтым?

— Тут всё просто, мой экселенс. Я всего лишь добавил «Фазис» к тем трём ступеням, которые вы назвали. Это позволило стабилизировать конструкт и повысить температуру горения.

— Невероятно… Но как вы решились на подобное⁈ Вслепую вносить изменения в готовую формулу заклинания это же безумный риск!

Наплевав на все условности, магистр проворно подскочил ко мне и принялся рассматривать пляшущий огонек со всех сторон. Если он его на зуб решит попробовать, то я нисколько не удивлюсь.

— Э-э-э… Ризант? — вмиг осипшим голосом обратился ко мне офицер.

— Да, мой экселенс?

— А где ваше ученическое кольцо?

— Ну как же? Оно на моём… пальце… — только под конец фразы до меня дошло, что я держу сотворенные чары не в той руке, на которую надет перстень с камнем.

Однако мою оплошность уже заметили все. Не только наставник, но и его молодые ученики. Они вытаращились на меня, как на полуденного призрака. Некоторые даже рты распахнули в приступе небывалого ошеломления. Да-а-а… вот это я дал, конечно, маху. Ну что поделать, если мне без надобности костыли в виде колец, которыми тут пользуются озарённые? Не убивать же меня теперь за это…

Но, пожалуй, мне стоит поведать свою историю с самого начала. С того дня, когда меня знали не как Ризанта нор Адамастро, старшего сына главы рода Адамастро. А как заядлого картёжника, прожженного хитреца, профессионального шулера и кабацкого пианиста по имени Александр Горюнов. Вероятней всего, им мне и суждено было помереть. Причем весьма скоропостижно. Но меня спасло появление одного представительного господина, который предложил заключить с ним довольно необычную сделку. А я возьми, да согласись. Но кто ж мог знать, что тот незнакомец окажется богом обмана, а по совместительству покровителем всех авантюристов и пройдох? С этого-то и началась моя новая жизнь. Но обо всём по порядку…

Глава 2

Ранее в другом мире.

Придирчиво осмотрев в отражении свой концертный наряд, я внес последние штрихи в образ. Ох, каков красавец! Даже немного жалко, выгуливать этот великолепный фрак в каком-то там ресторане, пусть и весьма престижном, а не на большой оперной сцене. Впрочем, мое грядущее выступление было ничуть не менее ответственным. Ведь сегодня в «Мятном ликёре» отмечал юбилей один оч-чень важный в городе человек. Тот, кто может решить все мои проблемы щелчком пальцев. И раз уж он захотел видеть на своём празднике персонально меня, то грех было не воспользоваться подвернувшимся случаем.

Близился час «икс», и совсем скоро мне предстояло садиться за музыкальный инструмент. Поэтому я бестолково мерил шагами служебное помещение, приспособленное тут одновременно под гримёрку и под закулисье. Вот завершилось чьё-то выступление, и банкетный зал взорвался аплодисментами, сквозь которые прорывался восторженный свист. Это кто ж, интересно, умудрился так зажечь толпу?

Буквально через минуту ответ сам вышел ко мне. Дверь, ведущая к сцене, отворилась, и внутрь величаво вплыла фигуристая и весьма эффектная дамочка… оп-па! Да это ж Плисова Дарья собственной персоной! Я бы мог назвать её «кабацкой певичкой», но язык не поворачивается. В реальности, она настоящая звезда ночного города, которая по размеру гонораров не всякому артисту с большой сцены уступит. За ней бегают такие высокопоставленные почитатели, что впору их в музее выставлять. Настолько громкие у них фамилии. А Плисова перед ними лишь хвостиком крутит, но никому в руки не дается. Как она сама говорит: «Денег у меня и так хватает, а вот менять свободу на золотую клетку даже не подумаю!»

В общем, это настоящая кошка в человеческом обличии. С кем-то ласковая, с кем-то безразличная. Часто своенравная и неподатливая, но может стать покладистой и беспрекословной. Исключительно потому, что ей самой хочется сегодня побыть такой. Вдобавок она очень недурна собой. Умеет себя преподносить и, что немаловажно, знает цену себе и своей красоте. Оттого за ней и бегают воздыхатели толпами, мечтая покорить эту женщину-загадку.

— Привет, Даша! — преувеличенно дружелюбно замахал я девице. — Потрясающе выглядишь! Если что и способно твой образ затмить, то это только твоё восхитительное выступление!

— Оу, Саша? Здравствуй. Неужели слушал? — обаятельно улыбнулась мне певичка.

— Ну разумеется! — соврал я, не моргнув глазом. — Веришь, нет, но до мурашек пробрало!

— Спасибо, мой дорогой, от тебя особенно приятно такое слышать. Кстати, ты тоже потрясающе выглядишь. Я бы сказала, слишком хорошо для этой маленькой сцены.

Обменявшись комплиментами, мы с Плисовой символический обнялись, будто близкие знакомые. Хотя, по чести говоря, между нами никогда особо приятельских отношений и не было. Но это и нормально в нашей профессии. Ведь каждый вечер мы выходим на сцену, чтобы изображать из себя тех, кем не являемся. Мы общаемся с людьми, которые нам противны, но вынуждены им улыбаться, имитировать интерес, восхищение и умело поддерживать опостылевшие пьяные беседы. Это всё часть нашей работы. И в другой день я бы даже не стал заводить диалог с Дарьей, ограничившись