Погром убирала специально медленно, старательно не поворачиваясь к сидящим на кухне гостям лицом. Когда вешалка была поставлена на место, одежда аккуратно развешена, а ковер расправлен, я с надеждой оглянулась - не нужно ли убрать что-то еще. Но в коридоре царил порядок. Я осторожно разгладила задравшийся кусок обоев, выдохнула, успокаиваясь, и пошла в комнату, проверить отца. Папа развалился на продавленном диване, скинув на пол серый плед и почти до подбородка задрав потёртую майку. Ноги он взвалил прямо на открытые книги, что я читала до прихода Егора, и громко храпел. Я опасалась, что папа будет возиться и окончательно вырвет потрепанные желтые страницы, поэтому осторожно вытащила книги и поставила на полку. Опустила ему майку, укрыла покрывалом и распахнула окно, впуская в пропитавшуюся перегаром комнату душный летний воздух. Намечалась гроза, но пока все еще была далеко.

Больше здесь делать было нечего. Я собрала в кулак остатки мужества, прикрыла скрипучую дверь и пошла на кухню, откуда доносились смех Егорки и весёлый бас его тренера. Тот представился Марком Ермилиным, все это время сидел на кухне, оживленно болтал с мальчиком и уплетал суп. К слову, я ему не предлагала, парень самостоятельно достал тарелку и налил себе обед.

- Прости, - виновато улыбнулся он, когда я осторожно зашла на кухню и вжалась в дверной косяк: - Специально сегодня не ел, потому что родители шашлык закатили, но придется поехать позже, а я голодный, как волк.

Он развел руками, а я судорожно сглотнула и кивнула. Руки на автомате перетягивали длинные волосы на правую сторону шеи, чтобы скрыть шрам. Нет, я помнила, что парень уже видел его, когда мы встретились в первый раз, но демонстрировать уродство снова не хотела. Я вообще не хотела, чтобы он тут находился. Он - чужой, а меня от присутствия чужих людей на своей территории трясет, будто дряхлую старуху.

- Вкусно! - тренер словно и не замечал, что я всем своим видом показываю нежелание его, как гостя: - Только пустовато немного. Я обычно яичную лапшу добавляю, петрушку и лимон.

Он сказал это дружелюбно, но я нахмурилась и опустила голову, сильнее вжимаясь в стену позади себя.

"Уходи, уходи, уходи" -  твердила я мысленно, будто отчаянную молитву.

Марк уходить не хотел, да и Егор его присутствию был очень рад. Раньше он уже упоминал, что у него есть всего два друга - я, и тренер его баскетбольной команды, но прежде я Марка не видела. Успокаивало одно: нелюдимый и замкнутый Егор вряд ли подпустил бы к себе плохого человека, поэтому я не боялась, что этот Ермилин причинит кому-то из нас вред.

- Эй, - за мыслями я даже не заметила, как гость встал из-за стола.

Егорка наблюдал за ним полными восторга глазами, а сам парень широко улыбался. Он не был красавцем. Обычная внешность, разве что чуть более яркая из-за тату и пирсингов, но исходящие от него уверенность и внутренний шарм ощущались очень остро и наверняка делали его привлекательным в глазах других людей. А на меня давили, словно упавшая на голову бетонная стена. Я даже не смотрела на гостя, но все равно кожей ощущала его удушливое присутствие. У него была внутренняя сила, а она всегда особенно чувствуется такими как я, у кого эту силу давно украли.

- Ты так и не представилась, между прочим, - с укором произнес Марк. - Давай, второй друг Егора, пожмем друг другу руки?

Я медленно подняла голову, продолжая обеими ладонями прижимать к шее волосы, и наткнулась на его взгляд. Дружелюбный, простой, но очень яркий. Парень поднял руку с татуировками и нетерпеливо улыбнулся.

- Ася, Марк хороший! - влез Егорка.

У мальчишки не осталось и следа плохого настроения. С приходом Марка он даже не всхлипнул больше ни разу, и будто наполнился энергией, подзарядившись от своего тренера.

- Так значит все-таки Ася, - беззлобно фыркнул парень. - Папашка твой мне в тамбуре сказал, но ему верить...

Марк многозначительно замолчал, а мне стало стыдно еще и за отца. Я сжала губы и все же коснулась пальцами его большой ладони. Подержала всего секунду и тут же отдернула, снова прижимая обе руки к шее. Марк удивленно дернул бровью, но ничего спрашивать не стал и вернулся к столу.

- Ну что, Егор Викторович, - он сел напротив мальчишки и взъерошил ему волосы: - Давай, выкладывай, что там такого у тебя стряслось, и кто тебя обидел?

Они оба чувствовали себя расслабленно и легко, а я в собственной квартире жалась к стене и ничего не могла с собой поделать. Даже рот не открывала, словно немая рыба.

Егор, услышав вопрос, мигом погрустнел. Зачем-то снова схватил ложку и с глухим стуком повозил ей в уже пустой тарелке.

- Тебя отец обижает? - серьезно спросил Марк.

Мальчик продолжал насуплено молчать, а я, сама не ожидая от себя, вдруг все же открыла рот и тихо произнесла:

- Брат.

Ермилин обернулся и уставился на меня с таким изумлением, словно я не прошептала это слово, а закричала его на всю квартиру.

- Смотри-ка, разговаривает твоя подруга! - радостно оповестил он Егора. - А я думал, совсем беда.