Старуха выглядела очень колоритно. Она была худой, с впалыми щеками и орлиным носом. Над темными, как сама полночь глазами нависли тяжелые надбровные дуги, а лба практически не было видно из-за черного платка. Ее сухие, жилистые руки лежали на груди и в одной них я заметила какую-то деревяшку на шнурке. Крест? Не похоже…

- Уезжай отсюда, - тихо сказала она. – Прямо сейчас уезжай. Не нужна ты мне здесь. Слышишь?

- Я не могу уехать, - если честно эти слова удивили меня. Пусть мы не общались, но я ведь ничего плохого ей не сделала. – Вы больны…

- Я сказала, убирайся! Убирайся отсюда! – вдруг прошипела он, сжимая край одеяла. – Пошла вон!

Ну, нет. Так дело не пойдет. От меня просто так не избавишься.

- Когда успокоитесь, поговорим, - спокойно сказала я и вышла из комнаты, слыша, как мне вслед несутся проклятия и такие словечки, что уши в трубочку сворачивались. Ну и бабушка…

Мда… мне, конечно, придется тяжело, но если я сейчас брошу ее и уеду, то просто не смогу жить спокойно. Разве можно оставить больного человека, даже, несмотря на его негативное отношение? Возможно это последствие болезни, а возможно у нее есть какие-то обиды ко мне? С этим мне и предстояло разобраться.

Я вышла во двор, чтобы забрать свой чемодан, который уже намок под внезапно начавшимся дождем, но увидев за забором женщину в цветастом платке, пошла туда.

Она тоже увидела меня и подошла с другой стороны забора, разделяющего дворы.

- Внучка Тины? – женщина внимательно посмотрела на меня. – Хотя, чего я спрашиваю и так видно.

- А вы кто? – я тоже с интересом разглядывала ее. Незнакомка ничем не отличалась от среднестатистической деревенской женщины за пятьдесят и выглядела вполне дружелюбной.

- Я – тетя Катя. Телеграмму тебе прислала, - ответила она. – Еле адрес твой нашла. Бабка твоя не дала бы, так я к ней и не обращалась. Пошла к бывшему председателю, а у него список всех родственников наших жителей. Он его с семидесятого года собирал… Мало ли… Вот и пригодился.

- А откуда он его узнал? – мне стало любопытно, каким образом председатель раздобыл эту информацию.

- Так от матери твоей. Она ведь приезжала сюда перед твоим рождением, - тетя Катя заглянула через штакетины. – А у тебя чего, кроме этих туфелек нет ничего?

- Есть, кроссовки… - я тоже посмотрела на свои модные полуботинки. – А что?

- Ох… пойдем со мной. У нас здесь в таком не ходят. Сейчас дожди зарядят и пиши пропало, - женщина указала мне на едва заметную калитку в заборе. – Туда иди. Заодно и поговорим.

Я послушно пошла к калитке, понимая, что смогу выведать у соседки хоть что-то. Видимо она была не против рассказать все что знала.

- Пойдем в дом, - тетя Катя повела меня к аккуратному домишке с геранью в окнах. – Бабка-то, небось, твоя проклинает меня на чем свет стоит… Хотя нет… Если бы проклинала, меня уже бы покривило или еще чего хуже удар хватил.

Я посмотрела на нее непонимающим взглядом. О чем это она?

- Скорая была у нее? – спросила я, решив не вдаваться в подробности этого странного разговора. – Кто сказал, что она умирает?

- Откуда здесь скорая? – удивленно хмыкнула тетя Катя, а потом горячо заговорила: – Она и не доедет сюда. Что ж, я сама не вижу, что отойти не может, бедняжка? Да только ничего не выходит у нее. Черти не отпускают. Считается, что перед самой смертью к ведьме приходят души тех, кого она загубила. И эти души невинноубиенных, заставляют колдунью испытывать мучения! А еще говорят, что жизнь у умирающей ведьмы поддерживают сущности, которые ей служили и выполняли черную работу! Эти духи и демонические существа не хотят оставаться без своей хозяйки, поэтому поддерживают ее тело! А она мучается и испытывает страдания!

Мы вошли в коридорчик, пропахший какой-то выпечкой, и соседка потащила меня на кухню.

- Садись, я тебя пирогом угощу.

- Вы мне можете объяснить, что происходит? – я не хотела никаких пирогов, потому что мысли были забиты всеми этими странностями, которые здесь происходили. – Вы о чем говорите?

- А что происходит? – тетя Катя плеснула в кружку молока и поставила передо мной блюдо, накрытое чистым льняным полотенцем. – Говорю, что бабка твоя – ведьма. Черная. Пришло ей время помирать, да бесы, которым она служит, не пускают. Надо ей силу свою передать, а потом на чердаке нам нужно дыру сделать, чтобы душа бабкина отошла. Иначе так и будет маяться, пока кожа лопаться не начнет.

Я смотрела на нее и думала, что, скорее всего у соседки Кати не в порядке с головой. Разве можно было нести такую чушь на голубом глазу?

- Вижу, что не веришь, но это твое дело, - она словно прочла мои мысли. – Ты главное силу забери, что в бабке твоей спрятана!

- А мне она зачем? – я начала играть по ее правилам. Кто знает, что у них на уме? У сумасшедших?

- Не знаю и знать не хочу! – вдруг резко сказала тетя Катя. – Оно вот мне надо, чтобы здесь нечисть бесхозная крутилась? Спасу ведь не будет! А ты к рукам силу приберешь, чертей тоже и мы все вздохнем спокойно.

Нет, это точно какой-то бред. Мне уже становилось страшно, но соседка не отступала.

- Ты сама пойди и спроси у нее. Только не говори, что это я телеграмму послала, хорошо?

- Да, да… хорошо, - я поднялась. – Пойду тогда, спрошу.

- Погоди-ка! – она остановила меня в коридоре и сунула в одну руку пирог, а во вторую сиреневые калоши. – Вот, держи.

- Спасибо, - чувствуя неловкость, поблагодарила я. – Вы очень добры.

- Добра, добра, - закивала тетя Катя. – А ты иди и силу принимай!

Я покинула ее дом, потом вошла в свой двор и на всякий случай закрыла калитку на шпингалет. Неужели соседка действительно сумасшедшая?

Зажав калоши подмышкой, я подхватила чемодан и поднялась на крыльцо. Дернув дверь за ручку, я вдруг поняла, что она заперта. Что происходит?!

- Бабушка! – крикнула я, стуча по шершавой поверхности. – Открой!

За дверями было тихо. Ни