– Давай быстрее, я тороплюсь.

Не знаю, почему выбрала именно его, ведь понимаю, что с таким проблемы мне обеспечены, но копаться в причинах не позволяла головная боль. Выжидающе уставилась на мужчину, пока что с пониманием и терпением. Наверно, он с трудом соображает после наркотика. Но в любом случае, бежать ему некуда. С ангара можно выехать только на звездокаре, весь периметр контролируется сенсорами и дополнительной охраной. Наконец поняв это, мой новый раб на удивление быстро подошел к кару и уселся на переднее сидение рядом со мной. Не сомневаюсь, что он осведомлен в том, что рабам позволено ездить только сзади, но не стала усугублять, а лишь усмехнулась и кивнула охране. Один из них нажал сенсор, открывая люк ангара, и кар тронулся с места. Мысленно задав курс автопилоту к звездолету, я, наконец, смогла расслабленно растянуться в водительском кресле. Что-то затянулась моя трехмесячная экспедиция, надоело все. Хочу домой. К тому же, я делаю большие ставки на этого мужчину. Главное, добраться до своей лаборатории без "сюрпризов", думаю, это вполне реально. Мой звездокар, как и корабль оснащены последней моделью охранной системы "Модуль". Правда, я её немного усовершенствовала, адаптировав пульт управления под мысленный контроль. А профессор Гирберг, наставник и лучший друг в одном лице, имплантировал этот самый пульт в мой мозг. Иными словами, эти машины послушные, и стоит подумать о чем-нибудь, они моментально выполняют задание. А если почувствуют опасность, угрожающую их хозяйке, то сразу нейтрализуют угрозу электроимпульсами. Что сказать? Я обожаю нанотехнологии и всегда слежу за новинками. Помимо всего, для меня это необходимость. Летать одной за пределы Солнечной системы – чревато последствиями. Поэтому мой корабль напичкан такой аппаратурой, что давно уже пора его менять на больший. Но я так привыкла к своему "Месяцу", что даже больно подумать о его замене. К тому же, большой корабль намного сложнее содержать, а я все же надеюсь, что когда-нибудь мои метания кончатся.

Отвлекшись на собственные мысли не обратила внимания, как напрягся раб. А стоило. Молниеносным движением он прижал свою руку к моей шее и сильно сжал, пытаясь её сломать. Но не успел, потому что в следующий момент корчился от боли, возникшей от удара электроимпульсов. Конечно, я догадывалась, что он попытается напасть, но всё равно было неприятно. Пока что я ничего плохого ему не сделала, а он уже попытался меня убить. Ничего не сказав, послала мысленную команду системе остановить боль. Раб сделал несколько глубоких вдохов и зло уставился на меня. Опять.

– Не смей ко мне прикасаться, – прошипела я, удерживая яростный взгляд зеленых глаз. – Никогда.

Его тело все еще периодически содрогалось от боли, а веки с трудом удерживали глаза открытыми, и мне даже на секунду стало жаль его. Для меня рабство, жестокое обращение с людьми и лишение их воли – дикость. Но что поделаешь, если в пределах Галактического Союза это дозволено? Правда, не везде, а официально только на трех планетах. Краншафт – одна из них.

Прервав зрительный контакт, я посмотрела в зеркало заднего вида и увидела испуганное лицо мальчишки. Чтобы немного его успокоить, слегка подмигнула и улыбнулась. Он немного расслабился и тоже слегка улыбнулся в ответ. С виду хороший паренёк, надо побольше о нем разузнать.

До космодрома мы добрались быстро и без новых попыток сломать какую-нибудь часть меня, хотя над этим еще нужно потрудиться. Припарковав звездокар в гаражный отсек "Месяца", я оказалась в привычной обстановке и помогла мальчишке выбраться.

– Пошли, – кивком указала ему на люк и, не гладя на второго раба, набрала код доступа на консоли. Проход открылся, а я на ходу бросила через плечо все еще сидящему в каре рабу:

– У тебя есть десять секунд, прежде чем этот люк закроется.

Я была на него зла. А еще просто знаю, что абсолютно нет никакого смысла разговаривать с ним вежливо. На борту моего корабля побывали десятки мужчин-невольников в разном состоянии. Одни были совсем зелеными, и даже пытались договориться, другие, напротив – испорченные и сломанные куклы, у которых была выработана нездоровая тяга к наркотикам и сексу. Таково действие меларфина – сильнейшего наркотического препарата, который выжигает мозги изнутри, делает гуманоидов примитивными, словно приматов. Им не нужно ничего, кроме новой дозы эндорфинов, гормонов счастья. И самое обидное, что ни психика, ни сознание после длительного употребления меларфина восстановлению не подлежат. Судя по крепкому телосложению, этого мужчину не долго пичкали наркотой, оттого он такой агрессивный. Еще не свыкся с ролью раба. В любом случае, я собираюсь воспользоваться его телом, а не вести задушевные разговоры, посему полный игнор достойная плата за его выходку.

– Дом, милый дом! – объявила я мальчику, войдя в небольшую комнату.

Он несмело осмотрелся и немного смущенно улыбнулся.

– Так, давай всё-таки познакомимся, – присела на корточки, чтобы быть на одном уровне с напуганным ребенком.

Краем глаза заметила, как вошел раб, но остался стоять у люка.

– Меня зовут Эрина Сарт, – представилась я парнишке. – Ты находишься на моем космическом звездолете "Месяц". Завтра мы отправляемся на планету Марс, что в Солнечной системе. На Марсе расположен самый крупный в Галактике медицинский центр. Я врач-нанотехнолог, исследую внедрение в живые организмы машин и механизмов. Ты находишься здесь в качестве моего помощника.

Я решила сразу расставить все точки над "и", а когда убедилась, что он всё понял, продолжила:

– Скажи, как тебя зовут?

Мальчик немного замялся, открыл рот, но затем вновь закрыл от нерешительности.

– Я имею в виду имя, которое было дано тебе при рождении.

– Дано, – тихо произнес он.

– Ну, да, дано при рождении, – повторила я, надеясь, что он еще не совсем потерян для общества. Ведь Никора привел "свежее мясо".

– Нет, меня так зовут… Дано, – сказал мальчишка, испуганно глядя на меня огромными черными глазами.

– Аааа! Понятно, Дано, значит. Мне нравится, необычно, – одобряюще ему улыбнулась. – Хочешь есть?

Он не проронил ни слова, но голодные глаза ответили за него.

– Глупый вопрос, конечно хочешь.

Мой корабль был небольшим, но очень уютным. Из гаражного отсека или главного люка сразу попадаешь в салон, из него идут два коридора: один, покороче, ведет в пищеблок, а второй, длиннее – в рубку. Вдоль длинного коридора расположены четыре каюты, по две с каждой стороны. Я провела Дано в небольшой пищеблок и усадила за стол, а сама подошла к автомату и набрала код стандартного ужина. Поставив перед парнем на стол тарелку полную еды, получила ментальный сигнал от главного пульта управления "Месяца" о том, что раб пытается покинуть салон и направляется в рубку. Послала ответный сигнал системе, и проход заблокировался электросеткой. А через пару минут раб вбежал на кухню и сразу набросился на меня. Одной рукой схватил за горло, а второй нанес несколько сильных ударов по лицу, прежде чем электроимпульсы успели скрутить его тело. Все произошло молниеносно. Даже опомнится не успела, как оказалась на полу, но сразу попыталась придти в себя. Лицо онемело от боли, и я чувствовала вкус крови во рту. Раб лежал рядом и корчился от разрядов, а Дано забился в угол и жалостно скулил. Плавно поднялась и ласково посмотрела на мальчика.