силен и велик, вызывая у меня трепет всякий раз, как я просыпался. Любой этот сон, что неприятный, что тот, где мне удавалось достичь всего, что хотелось, был невероятно реалистичным, но я так и не мог узнать имени того, кем становился в эти моменты.

Мой охранник, Озан, как и двое других, отвечающих за принцев, стоял в неподвижной тишине, словно статуя, не произнося ни слова.

Братья же не прекращали своих насмешек.

— А разве бывало, чтобы ты чувствовал себя хорошо?

— Ну… Мое состояние сейчас совсем другое, нежели обычно…

— Будто бы это отменяет твою бесполезность, — со смешком поддержал старшего брата Дамарион.

— Хе. Верно. Если ты станешь еще слабее, то вряд ли кто-то заметит. Главное не умри где-то посреди коридора, а то Озану придется оправдываться, — продолжил Иллириус.

Я перевел взгляд на отца, который все также безмятежно трапезничал, совершенно не обращая внимания на то, что говорили его сыновья. Поддержки от этого человека можно было не ждать.

Слова братьев не были чем-то новым для меня, но после всех тех снов о величии некоего мага, которым я становился, чувствовался некоторый гнев. Всю мою жизнь ничего не менялось, это стало привычным ощущением, против которого идти не было ни смысла, ни желания. Однако теперь я знал каково быть кем-то по настоящему сильным и достойным. Мне хотелось стать таким же.

— Я не так уж слаб, как ты думаешь, брат, — возразил я, смотря Иллириусу прямо в глаза.

В столовой воцарилась полная тишина. Звуки трапезы и насмешки утихли, и я чувствовал, как все взгляды уставились прямо на меня.

Иллириус, который все это время торопливо двигал столовыми приборами, замер на месте. Он внимательно посмотрел на меня, после чего начал медленно подниматься.

— Кем ты себя возомнил, сопляк?

Парень подошел ко мне, с силой ударяя по спинке стула и наклоняясь. Лицо брата оказалось впритык к моему, и я чувствовал его разъяренное дыхание. Неприятный страх окутал мое сердце, которое понимало, что последует далее.

Дребезжащий звук раздался по всей столовой, когда крупная ладонь схватила мою голову и впечатала в поднос с едой. Сила удара оказалась достаточной, чтобы почувствовать, как нечто теплое потекло с моего лба по лицу, медленно капая на стол. Это было очень больно, настолько, что стало тяжело сдерживать эмоции. Но сильнее боли от раны меня беспокоила та, что появилась внутри, грозящая разорвать мой череп на части. Множество мыслей и образов стали вливаться в меня, словно они и были частью моего сознания все это время.

Я все также видел великого мага, того, что предстал мне во снах, но теперь его образ стал столь отчетливым, что удавалось понять все его мысли и чувства. Ананта — человек, который превзошел всех на континенте, тот, кто был способен одолеть даже самых сильных мечников несмотря на то, что те всегда были сильнее магов.

Когда боль внутри утихла, я перестал считать Ананту человеком из снов. Все это время этот маг был мной. Множество воспоминаний и знаний все еще ускользало от моего внимания, но сейчас это было не столь важно.

— Господин… — послышался голос Озана, который коснулся моего плеча.

Я уже около десяти секунд лежал лицом в своем завтраке, не подавая ни единого признака жизни. Рана на лбу неприятно щипала, а из нее, очевидно, текла кровь. Ничего такого, что нельзя было вытерпеть кому-то, вроде меня.

Было бы забавно, убей меня Иллириус этой выходкой. Может я и четвертый ребенок, который даже не может мечтать о троне, но по головке за мое убийство его не погладят.

И все же, я был жив. Даже вернул часть воспоминаний из лучших времен, когда из обычного простолюдина выбился в число величайших. Не знаю, стоило ли благодарить брата за такой подарок, но пока что мне не пристало вредить ему в ответ.

Думая о возможных наказаниях за долгие годы угнетения старшенькими, я невольно расплылся в улыбке. Перебарывая свое слабое тело, мне удалось поднять голову, сперва сталкиваясь взглядом с Дамарионом. Как только мы посмотрели друг другу в глаза, мой братишка испуганно дернулся, переводя взгляд на самого старшего из нас. Я последовал его примеру, обращая внимание на человека, который все еще стоял подле меня.

Лицо Иллириуса теперь не отражало ни капли прежнего гнева. Сейчас парень был озадачен и напуган моим видом и тем, что только что сделал. Я чувствовал, что мое лицо было покрыто большим количеством крови, но это отходило на второй план. Мне хотелось как следует отпечатать в своей памяти лица этих двоих.

Невольно издав приглушенный смешок, я заставил Илла сделать шаг назад.

— Тебе стоит быть помягче с младшими, брат, — обратился я к нему, после чего трясущийся взгляд Илла пришел в норму, и он, цокнув языком, пошел к своему месту.

Травма сказывалась на моем теле, и я чувствовал слабость и легкое головокружение. Постепенно это становилось все труднее скрывать.

Я встал с места, поворачиваясь к отцу.

— Простите, Ваше Величество, из-за этого неприятного инцидента мне придется покинуть Вас раньше, чем следовало бы.

Король не показывал никакой озабоченности моим состоянием, но все же обратил на меня свое внимание. Он согласно хмыкнул, позволяя мне покинуть столовую первым.

Выйдя в коридор, мне наконец удалось расслабиться. Позади меня был только Озан, перед которым показать слабость было куда позволительнее, нежели перед семьей тиранов. Мои ноги слегка подкосились, и я оперся рукой о стену, переводя дух.

— Вы в порядке? — послышался голос моего рыцаря, звуча так, словно он сомневался в надобности своего вопроса.

— А похоже на то? — посмеиваясь переспросил я. — Помоги мне добраться до комнаты.

Неохотно, но Озан поддерживал меня всю дорогу до моих покоев. Стоило открыть дверь и войти в них, как все неприятные чувства притупились. Для меня это место было самым безопасным во всем дворце, здесь можно было не пытаться походить на себя из прошлой жизни.

— Ваше Высочество! — закричала Элина, которая убиралась в комнате, пользуясь моим отсутствием. — Что случилось? Вы в порядке?

— Все хорошо, спокойно, Элина. Пожалуйста, принеси все необходимое, чтобы обработать рану.

— Сейчас! Подождите, только не умирайте!

Девушка вылетела из комнаты быстрее, чем стрела, выпущенная из лука. Она слегка преувеличивала мои повреждения, но, с другой стороны, столь сильная забота от нее была даже приятна.

Я сел на кровать, ожидая служанку, которая вернулась уже через пару минут.