Шрифт:
Закладка:
– Я была на земле, – сообщила Афродита.
– Экая новость! – тут же перебила её Гера. – Ты не собираешься их бросать, не так ли? Где твоя гордость? Люди нас предали, грядёт время расплаты!
– У любви нет гордости, – спокойно ответила Афродита, – всем это известно. И потом, я – одна из немногих, кто у них остался. Мне они больше не могут сопротивляться. Но… моих усилий уже недостаточно! – Она подняла молящий взгляд на Зевса. – Люди сами не понимают, что уничтожают друг друга и самих себя. Пора вмешаться!
– Вздор! Пусть им помогает тот Бог, которому они поклоняются! – воскликнула царица.
– Боги не меняют своего решения, дочка, – не терпящим возражения голосом заявил Зевс.
– Но прошло уже две тысячи лет, отец! Так дальше продолжаться не может, ты должен вернуть миру гармонию. Ты – самый справедливый и великодушный Бог Олимпа, Неба и Земли, и я заклинаю тебя! Люди не ведают, что творят! – Изумрудные глаза Афродиты устремились к Великой Богине. – Гера, вспомни, в чем твоё предназначение! Женщины всё чаще бесплодны, они измучили свои тела искусственным оплодотворениям, забыли о древних истинах, потеряли связь со своим чревом и контроль над зачатием!
Афродита остановилась лишь на пару мгновений, чтобы перевести дух.
– Гестия, милая! – Теперь она устремила взор в сторону, где разжигала огонь в мраморной ладье Богиня Домашнего Очага. – Люди одержимы материально, неустойчивы психологически и абсолютно несчастны. Они перестали верить в крепость семейных уз. Даже находясь вместе, они бесконечно одиноки!
Зевс не дал Гестии ответить:
– Достаточно, Афродита! Мы не прощаем предателей. Они сами выбрали себе путь. Ещё немного, всего пара столетий, и человечество само себя уничтожит. Хаос уже просыпается, я чувствую его дыхание. И когда не останется ни одного неверного, мы создадим новый мир. Другое человечество, которое будет чтить своих создателей, доверять и поклоняться им!
Щеки Афродиты пылали от отчаяния, в воздухе задребезжали робкие нотки ароматов безнадёжной любви. С ней трудно было спорить, никто не мог долго сопротивляться её мольбам. Зевс напряг слух в ожидании остальных членов совета, которые вот-вот должны появиться. Ему нужна была поддержка.
– Что за запах посреди зимы? Какое благоухание! Афродита, где ты черпаешь силы?
На мрамор в длинном драпированном хитоне, словно гигантская птица, мягко приземлилась Богиня Плодородия.
– Деметра! Как я по тебе скучала! – воскликнула Афродита.
Хранительница Земли испытывала к юной Богине Любви самые нежные материнские чувства, на какие не способна ни одна мать на земле.
– Я тоже, девочка моя! О Небо! Да ты всё цветёшь и благоухаешь, и всё больше напоминаешь мне мою дочь!
– Как ты, сестра? – К ней подошла Гестия.
– Известно как. – Деметра опустила глаза, и на гранит упала крупная слеза, которая тут же обратилась в льдинку. – Пока моя Персефона с… под землёй…
Никто не произносил вслух имя Бога Царства Мёртвых. И хотя Персефона была счастлива в жутком подземном мире со своим супругом Аидом, Деметра так и не смогла смириться с долгим отсутствием дочери. Февраль был самым тяжёлым временем ожидания и тянулся для матери вечность.
– Добро пожаловать, сестра.
Гера и Гестия раскрыли навстречу Деметре свои объятия. Три женщины, три Богини, три сестры: покровительница семей, защитница домашнего очага и мать плодородия, как одна, сплелись в огромную витую колонну, примкнув друг к другу широкими грудями. Каждая думала о своём, вместе с тем сопереживая одна другой. Даже Богам ничто человеческое не чуждо. Те, кто когда-то в равной степени справедливо властвовали и жестоко карали, не были лишены земной сентиментальности. Родственные связи оставались крепче канатов, а тем более сейчас, когда их объединял один общий враг.
Идиллию прервал громкий неритмичный шум шагов хромого Гефеста. Женщины расступились, чтобы Гера смогла поприветствовать своего уродливого сына. Он поклоном выразил своё почтение Зевсу и подошёл к матери. Пройдя мимо Афродиты, Бог Огня полоснул свою бывшую жену сердитым взглядом, о чём тут же пожалел. Волна нежности накрыла горбатое тело и мучительно заплескалась в мощных голубых венах. На висках набухли и запульсировали толстые жилы. Ласковые прикосновения некогда возлюбленной взорвали память, причинив сильную боль. Всё его нутро каждой клеткой отзывалось на её присутствие. Гефест был настолько же некрасив, насколько Афродита была прекрасна. Он больше всех реагировал на Богиню Любви, не имея ни возможности, ни сил сопротивляться её чарам. Многотысячелетняя обида за измену, ненависть и страстная любовь душили мускулистую, изрезанную морщинами шею, сдавливая железным кольцом его гигантское сердце. Словно зверь с поджатым хвостом, Гефест проковылял к подножию трона царицы и устало упал на ступени, чуть не придавив павлина, который в панике отпрянул от гиганта.
Близнецы Аполлон и Артемида прибыли вместе. Две идентичности внешне и полные противоположности внутренне, они проживали своё существование по-разному. От Аполлона, Бога Света, исходили лучи. Самый красивый Бог Олимпа, он энергией и могуществом мог равняться с самим Зевсом. Он весь светился и был силён как никогда. Ни для кого не было секретом, откуда Аполлон берёт силы. Он никогда не покидал Землю, продолжая сосуществовать с людьми в эфемерной гармонии. Тонкий и чувственный Бог Солнца не был честолюбивым, как его отец, и не отвернулся от людей, когда те стали отрицать его существование. Он не мог позволить новым постулатам уничтожить искусство, поэзию, музыку и философию. Не дал эстетическому вкусу эллина принять убеждения в том, что театр способствует развращению и грехопадению. Более тысячи лет Аполлон посылал своих муз вдохновлять поэтов и музыкантов на создание бессмертной лирики даже в самом зарождении христианской эпохи. Не вмешиваясь в церковные литургии и монотонные псалмы, Аполлон не переставал подпитывать сердца людей пристрастием к сатире, комедиям и трагедиям, разыгрываемым на театральных подмостках. Когда священные Олимпийские соревнования были запрещены, как языческие обряды, лишь благодаря Богу Аполлону греки помнили древнейший постулат о том, что «в здоровом теле здоровый дух». Соревновательная натура греков и страсть к «скульптурному» телосложению древнего эллина не угасали с веками, а, наоборот, крепли и ждали возрождения. Клятва Гиппократа, произносимая выпускниками медицинских школ, неизменно начиналась словами: «Клянусь Аполлоном-врачом, Асклепием, Гигией и Панакеей и всеми Богами и Богинями…» Таким образом, Аполлон не утратил своего предназначения. И вот уже спустя более полторы тысячи лет скульптуры солнечного Бога с лирой в руке и лавровым венком на крупных золотых кудрях стали неизменным атрибутом театров, филармоний и Домов моды. А славу и высокие достижения люди снова стали приписывать не чему иному, но Божьему дару. Это ли не поклонение? Зевс знал об этом и не препятствовал, пока явления Аполлона людям было косвенным и ненавязчивым, без необходимости являться им самому. Его сын был мудр и искусен во всём.
Аполлон нередко пересекался на земле с Афродитой, и они прекрасно дополняли друг друга. Нити, связывающие между собой Любовь и Искусство, были крепки и неразрывны.
Артемида, сестра-близнец Аполлона, была покровительницей лесов и дикой природы, защитницей зверей и птиц. Она больше всех страдала от людского пренебрежения. Муки, на которые были обречены животные за последние столетия, она ощущала всем своим божественным нутром. Раньше природный баланс поддерживался охотой, которая обрывала существование зверя или птицы быстро и почти безболезненно. Теперь же леса́ больше не служат естественной средой обитания большинству представителей фауны, огромное количество видов вымерло. А те, что оставались, влачили
