Чарли приподнялся с дивана, параллельно скинув с себя плед, который находился в районе его пояса и направился в сторону стола в другом конце комнаты.

— Так, Амелия, верно? — Незатейливо начал разговор Чарли, подготавливая кофе-машину. — И о какой проблеме мы будем говорить сегодня?

— Честно, довольно трудно обобщить всё это, даже не знаю, как начать, мистер…?

— Чарли Коулман. Можно просто Чарли или просто мистер Коулман.

Пока Амелия собиралась с мыслями, кофе уже был готов и стоял перед ней, вместе с единственным психологом во всём городе, за исключением того, что фигура в белой рубашке и бежевых брюках, в отличие от кофе, расположилась у дивана напротив.

— Всё вроде бы хорошо, но в последнее время…я чувствую, что не могу дать чего-то людям. Я всегда хотела прожить жизнь не только для себя, и вроде она только начинается, ведь мне всего 21 год, кажется, зачем вообще о таком думать…

— Думать, о чём? — Резко прервал Чарли.

— Думать о том, что я не могу отдать этому миру, или хотя-бы городу, частичку себя.

— Амелия, для начала могу выделить то, что мне приятно слушать твои мысли по этому поводу, не по той причине, что ты платишь мне за это, а по той, что ты мыслишь так, как не мыслит большая часть нашей планеты. Только лишь понимание того, что жизнь нельзя прожить лишь для себя, меня удивляет. Я давно не слышал подобного. Если мы касаемся глубины причины.…Знаешь, не все вещи мы можем изменить, бывает так, что ты бессилен против обстоятельств.

— Я вроде понимаю вас, но что делать в таких случаях? — Робко спросила Амелия.

— Мой ответ прост — ничего. Не стоит пытаться лезть из своего тела, чтобы сделать жизнь других проще или легче. Некоторые даже не заметят этого, к тому же, ты можешь действовать в таких ситуациях себе во вред, но Амелия, разве твой личный комфорт не выше остальных вещей? Как бы это эгоистично не звучало, так и есть, и всегда будет, ты должна чувствовать грань, когда помощь пойдёт на пользу всем, а не кому-то конкретному.

— Но, я каждый раз чувствую себя счастливой, когда другие люди со мной счастливы, особенно когда это счастье даю им я.

— Моё счастье тоже в счастье других, Амелия. — Отложив блокнот с заметками начал Чарли. — Я тоже рад, когда могу помочь людям, и моя работа заключается в этом, но подумай, буду ли я счастлив, работая бесплатно? Буду ли я счастлив, если начну раздавать и консультировать каждого человека, даже если они не просят? Нет конечно, я не смогу оплатить квартиру, в которой живу, не смогу купить себе еды для дальнейшего существования, я буду бродячим психологом с кучей своих нерешённых проблем.

Взгляд Амелии слегка сменился, из грозовой тучи он начал рассеиваться в чистое и ясное небо. Чарли был уникальным человеком своего дела, конечно, хороший психолог найдет подход к любому человеку, но у психолога, который проживает в Сторм-Лейк, это получилось в особенности невероятно.

Амелия была слегка тронута. Казалось бы, такой простой ответ, скрывался так долго.

Стрелки на часах близились к положению 19 часов вечера, а кофе, приготовленный для девушки, так и оставалось нетронутым.

— Честно, не знаю, что и сказать мистер Коулман. — С улыбкой на лице отметила Амелия.

— Ничего не нужно, это ведь моя работа. Хочешь ещё что-то обсудить?

— На самом деле, меня кое-что очень волнует. — Опустив глаза, вниз добавила Амелия. — Это касается, наверное, не меня, скорее моей подруги, мы с ней знакомы почти 10 лет, сами понимаете, я переживаю. Проблема в том, что ей нужна помощь, психологическая, и как можно скорее, но она к вам не пойдет, она в принципе не попросит ни у кого помощи.

— Тогда, чем я могу помочь в данной ситуации? — В недоумении спросил Чарли.

— Мистер Коулман, я прошу вас, вы сможете поговорить с ней? Я пока не знаю как, но, не могу так всё оставлять. Её забирали с несколькими попытками суицида в этом году, никто из её окружения не понимает, насколько ситуация критична. Постоянные приводы в участок по одним и тем же статьям, мой отец всегда отпускает её, я каждый раз клянусь ему что «это в последний раз», но всё снова и снова повторяется.

— Так, а её родители? Почему они не поговорят с ней, или направят к тому, кто сможет помочь? Амелия, я психолог уже как 10 лет, но с таким не сталкивался.

— У неё нет родителей, ни дальних родственников, ни братьев, никого, кто мог бы обратить внимание на её состояние. Я пыталась сама помочь ей, и ничего хорошего из этого не вышло, как вы поняли…Пожалуйста мистер Коулман, я могу заплатить вашу двойную ставку, но помогите ей. — В отчаянии сказала Амелия, на щеках которой начали наворачиваться слёзы.

— Просто, я очень сильно дорожу ею, она самый близкий человек для меня после отца, — Сквозь слёзы продолжала Амелия. — Я хочу, чтобы с ней всё было в порядке.

Чарли никогда бы не согласился на подобный номер, и речь не про слёзы или историю с благими намерениями помочь, дело совсем иное, у психологов есть негласное правило — Все проблемы, только на работе, вне кабинета, ты не имеешь права раздавать советы другим людям, как бы сильно они этого не просили.

В тот момент, что-то изменилось, будто краски просторной на вид комнаты стали ярче, кулер резко наполнился чистейшей питьевой водой, стол резко изменился на предмет, который идеально вписывался в центр интерьера.

Чарли не хотел верить, что в нём появились хоть небольшие чувства сострадания, не хотел верить в то, что сейчас происходит, и в то, во что это может выйти.

Да и дальше с девушкой говорил не Чарли, а кто-то другой, тот, кто никогда не покупал небольшое здание под кабинет с двумя комнатами, тот, кто никогда не переезжал в Сторм-Лейк, тот, кто никогда не нарушил бы свои принципы, тот, кто хотел отдать этому городу часть себя.

— Так, спокойно Амелия, успокойся, я помогу ей, но для этого мне нужно хотя бы понимать, что она за человек, её проблемы, её мысли, хоть что-то мне нужно знать, без малейшей информации, ни ты, ни я не сможем вытащить её из состояния, в котором она сейчас находится.

Слезы Амелии начали стихать после фразы «я помогу», крохотная спичка надежды внутри девушки и так не