в новинку. Искусство ужения похоже на математику, которую невозможно изучить до конца или хотя бы настолько полно, чтобы нельзя было сделать новых математических выкладок и представить их результаты на суд поколений, следующих за нами. Но я думаю, что все, кто любит искусство ужения, все же смогут по моей книге чему-нибудь научиться, и это вполне окупит расходы на ее покупку, если, конечно, они не бедные люди. Если же они бедны, я советую им воздержаться от покупки, так как пишу не для того, чтобы нажиться, а ради удовольствия. Эта книга и не претендует на большее, ибо не в моих правилах сначала наобещать, а после обмануть читателя. И как бы он ни оценил книгу, я все же уверен, что в результате поисков и бесед со многими людьми я собрал и предлагаю на его суд самые интересные сведения о рассматриваемом предмете. Желаю читателю приятного чтения, но позволю себе задержать его внимание еще немного и скажу, что, несмотря на известное мнение, будто при ловле форели на мушку удильщик должен подготовить двенадцать разных мушек для двенадцати месяцев года (тот, кто следует этим правилам, наверняка поймает рыбу, то есть будет так же благоразумен, как и тот, кто заготавливает сено в соответствии с календарем земледельца), я все же не уверен, что насекомые, которых мы видим ползающими по берегу или летающими над водой в какой-то из месяцев в этом году, будут теми же самыми, которые появятся в этом же месяце на следующий год, так как весна бывает и теплой, и холодной. В предлагаемой читателю книге я представил двенадцать мушек, которые пользуются хорошей репутацией у многих рыболовов, и каждый может сам видеть насекомых, которых они имитируют. Отмечу также, что в Уэльсе и других графствах есть особенные насекомые, встречающиеся только в этих местах, и, несомненно, если человек не свяжет мушки для имитации именно этих насекомых, он зря потратит силы на забросы. Вообще же три или четыре не слишком крупные мушки, связанные аккуратно и по всем правилам, будут полезны при ловле форели на большинстве рек в течение всего лета. А зимой мушки так же непригодны для рыбалки, как старый календарь для жизни! Позволю себе еще одно замечание: если человек не рожден творцом, то он не рожден и рыболовом. После того как я скажу читателю, что этому есть множество доказательств, как по моим собственным наблюдениям, так и по мнению моих друзей, еще я задержу его внимание только затем, чтобы пожелать дождливого вечера для прочтения очередной главы этой книги, ведь если он настоящий рыболов, то никогда не идет на рыбалку при восточном ветре.

И. У.

Глава первая

Обмен мнениями между рыболовом, любителем псовой охоты и соколятником. каждый хвалит свое увлечение

(Пискатор, Венатор и Ауцепс)

Пискатор. Доброе утро, джентльмены! Мне пришлось штурмовать Тоттенхемский холм, чтобы догнать вас. Надеюсь, что ваш путь лежит в Уэр, то есть именно туда, куда этим чудесным майским утром направляюсь и я.

Венатор. Что касается меня, сэр, ваши надежды вполне оправданы. Моя цель – насладиться традиционным утренним глотком эля в Тэтчед-Хаус, и поэтому я намерен шагать без отдыха до тех пор, пока не окажусь в Ходдесдоне, где меня встретят друзья. Что же касается этого джентльмена, то я не знаю, куда он направляется; мы встретились только что, и у меня просто не было времени задать ему хоть бы один вопрос.

Ауцепс. Сэр, я буду, с вашего позволения, следовать за вами до Теобальдса, а затем сверну в сторону, так как направляюсь к другу, который тренирует для меня сокола.

Венатор. Господа, полагаю, что все мы рады такому погожему и прохладному утру, но уверен, что наша радость утроится, если мы продолжим путешествие в приятной компании, ибо, как говорят итальянцы:

«В приятной компании и дорога кажется короче!»

Ауцепс. Это совершенно справедливо, сэр: в приятной компании и за приятной беседой. Я заметил, что вы оба в отличном настроении и были бы не прочь перекинуться словечком. Что касается меня, то обещаю быть настолько искренним, насколько благоразумие позволит мне быть искренним с незнакомыми людьми.

Венатор. Я обещаю то же.

Пискатор. Я очень рад это слышать! (Венатору.) Итак, осмелюсь спросить вас, сэр, ради какого дела или развлечения вы встали столь рано и так бодро шагаете по этой дороге? Ваш попутчик объявил, что он идет взглянуть на сокола, которого друг тренирует для него, а вы?

Венатор. Я путешествую одновременно и ради дела, и ради развлечения. Хотя, если честно, больше ради развлечения, ибо хочу побыстрее покончить с делами и затем день-другой посвятить охоте на выдру. Эта охота, по убеждению одного моего знакомого, очень увлекательна. Завтра утром перед восходом солнца я должен встретиться с благородным мистером Сэдлером, который будет ждать меня на холме Амуэлл. Он приведет свору оттерхаундов.

Пискатор. Какая удача! Я бы с удовольствием посвятил день-другой охоте на этого мерзкого хищника! Ненавижу выдр, ведь они уничтожают так много рыбы! По-моему, все, у кого есть охотничьи собаки, должны получать от короля специальную пенсию, чтобы это подвигло их на истребление всего рода этих подлых разбойниц, приносящих столько вреда.

Венатор. А как же лисы? Разве вы не хотели бы уничтожить и всех лис? От них, несомненно, вреда не меньше.

Пискатор. О, сэр, даже если они и приносят вред, то, по моему мнению и мнению всего нашего братства, не такой большой, как выдры.

Ауцепс. Тогда прошу объявить, сэр, к какому братству вы принадлежите, если так гневаетесь на бедных выдр?

Пискатор. Я, сэр, принадлежу к братству рыболовов, и поэтому я враг выдр. А так как рыболовы все заодно, то и говорю я не только от своего имени, но и от имени всех, кто принадлежит к нашему братству.

Венатор. А я любитель охоты с гончими. Я проскакал за ними сотни миль и часто слышал, как охотники смеются над рыболовами.

Ауцепс. Я – соколятник и тоже слышал, как многие авторитетные и серьезные люди жалеют рыболовов за то, что у них такое тяжелое, скучное и всеми презираемое хобби.

Пискатор. Джентльмены, вы же знаете, что посмеяться над любым искусством или увлечением – дело нехитрое. При недостатке ума, смешанном с недоброжелательностью, самонадеянностью и злобой, это сделать очень легко. Однако подобные остряки рискуют попасться в собственный капкан, как родоначальник племени насмешников Лукиан: