– Ни одной?

«Судя по всему, дракон обладает способностью защищать себя от неокончательно развившихся организмов. Крысы Джона Растяжки обнаружили своих призрачных двойников, которые занимались тем же, чем и они. Только не использовали личинок в пищу».

– Крысы-призраки? Которые к тому же не едят? Ты уверен?

«У них не было запаха».

Да, для крыс это существенно.

«Мисс Пенни сегодня вновь оказала нам неоценимую помощь. Она раздобыла довольно много информации о предыдущих пробуждениях».

– Эта маленькая ведьма, похоже, способна очаровать любого, чтобы попасть куда угодно, – заметил я довольно угрюмо, поскольку считал это своей специальностью. – Она что, нашла показания очевидцев? Или узнала, что стало с драконами, после того как те вырвались из плена?

«Не очевидцев, конечно. Но многое о тех местах, где происходили пробуждения драконов. И о том, что происходило после этого».

Я заставил себя доесть капусту. Вкуса ее я не ощущал. Но несомненно, он остался во рту, так что ощутить его мне еще предстояло.

«По причине строгой цензуры любой исходящей из Венагеты информации наши познания о ней очень ограниченны. Но Пенни удалось узнать, что тамошние города схожи с Оутмен-Хай и Флориссантом. Все четыре города расположены на берегах широких, спокойных рек, и почва там илистая на основании из известняков. Каждый сдвиг обнажал богатые рудные залежи. Серебро – как в последнем по времени инциденте в Венагете. Железо, которое до сих пор добывают в Оутмен-Хай, хотя там имеются также жилы серебра, меди и свинца. Флориссант богат свинцом, а также серебром. Первый венагетский сдвиг, возможно, вынес на поверхность медь, серебро и золото».

– С учетом всего этого, может, они устроили Великий Сдвиг умышленно? – Умею ведь все-таки вставлять порой уместные реплики.

Покойник замкнулся. Я ел капусту и честно попытался улыбнуться, когда пришел с кухни Дин узнать, как у меня дела.

«С учетом того, что мы знаем про драконов и клады, это не исключено.

Закрой глаза. Мне нужно поработать недолго с твоим мозгом. И чтобы он не отвлекался при этом на внешние визуальные раздражители».

Старые Кости не оставил мне ни единого шанса протестовать.

Мои глаза закрылись, хотел я этого или нет. В голове моей сложилась до ужаса детальная трехмерная картина пространства под «Миром». Не знаю, как мне удалось усвоить ее. Что до Покойника, ему потребовались все его сознания, чтобы собрать ее воедино. Он построил ее из всего, что ему удалось выудить из Джона Растяжки. Как выяснилось, выудить удалось на удивление много.

«Пока что это не более чем догадки. Крысы плохо оценивают время, расстояние и очертания. Зато лучше нашего распознают температуру, вкус и запах. Особенно запах. Я не смог собрать всего этого у себя в голове, поскольку все ресурсы всех моих умов ушли на то, чтобы перевести нервные импульсы крыс в данные, способные быть усвоенными человеческим сознанием».

Пришлось поверить ему на слово.

«Я построил картину, но не могу воспользоваться ею. Где дракон?»

Моя голова наполнилась трехмерной чернильной кляксой, растекающейся на оранжевом фоне. Не понимая как, я все-таки сообразил, что это фрагмент чего-то более крупного. Это было все, что Джону Растяжке удалось увидеть под «Миром».

«Все это происходит в отложениях ила. Отложения покоятся на известняке, который залегает в этом месте гораздо глубже, чем под районом пивоварен. Дракон, должно быть, находится в одной из пустот под илом».

– Ты меня запутал, Умник. Возможно, ты даже сам запутался.

«Сарказм – это признак…»

– Признак раздражения теми, кто не хочет признавать, что сам не знает, о чем говорит.

«Как тебе угодно. Можешь пойти и поиграть по своему плану. А когда вернешься, разработаем новую стратегию».

Похоже, его раздражало то, что мне так и не удалось внятно изложить хоть кому-нибудь теорию дракона.

Вот было бы интересно порыться как-нибудь в старых записях и посмотреть, не замешаны ли логхиры каким-нибудь образом в сдвигах древних времен?

Синдж нагнала меня в прихожей, когда я облачался в мою новую бобровую шубу с царского плеча.

– Снова уходишь? На ночь глядя?

– Нужно сделать кое-что в «Мире». Когда там никого не будет.

– Правда?

– Да. А что?

– Я надеялась спросить кое-что. Я могла бы пойти с тобой.

– Мне нужно проделать это в одиночку. Может, завтра вечером поговорим.

Я открыл дверь и вышел. Дверь сердито захлопнулась у меня за спиной.

Мешок с костями воздержался от подсказок. Я решил, что это связано с бухгалтерией. Синдж без особой охоты, но продолжала ею заниматься.

93

Ребята Плоскомордого работали на совесть. Что они доказали, схватив, скрутив и едва не разорвав меня на части, когда я попытался проникнуть в темноте в театр. Хорошо еще, я не давал заткнуть мне рот кляпом достаточно долго, чтобы они успели понять: я тот самый тип, который приносит им деньги.

– Ну что с тобой делать, Гаррет? – буркнул Тарп. – Я бы несколько дней переживал, если б мои парни тебя убили.

– Это утешает.

– Так в чем дело?

– Я собираюсь провести некоторое время в доме – посмотрю, что там происходит, когда в нем нет толпы.

– Ты уверен? Ладно. Я всегда говорил, что шары у тебя крепче, чем мозги. Скажу ребятам, чтобы бежали к тебе на выручку, если услышат визг.

– Спасибо, Плоскомордый. – Я не стал напоминать ему, что ни одна душа на улице не услышала визга Белинды Контагью. Мне и самому не хотелось этого вспоминать.

Фонарь я позаимствовал в казарме. Он подозрительно напоминал те, которыми пользовались в театре.

В вестибюле «Мира» я нашел и зажег еще две лампы, которыми строители освещали рабочие места в темное время суток. Отбрасываемые ими круги света почти не разгоняли темноты.

Я соорудил себе сиденье из досок, расположился поуютнее и принялся ждать.

Ждать пришлось недолго.

Красивая женщина в давно вышедшем из моды платье выступила из темноты. Она улыбалась: она явно обрадовалась, увидев меня. Сердце подпрыгнуло у меня в груди. Мы давно дружили. Она села рядом со мной на доски так, что маленькая лампа стояла между нами. Элеонора.

– Я угадал верно, – произнес я. – Это сработало.

– Сработало. Но тебе может не понравиться цена. Не исключено, что это конец.

Я протянул левую руку к ее правой, но остановился на полпути. Я так и не решил пока, хотел ли я узнать.

– Возможно, не стоит.

– Да?

– Тебе показалось бы, что рука реальная. Я сейчас такая же реальная, как тогда, когда мы познакомились. Но ты теперь связан другим обязательством.

Да, связан. А ведь называл ее когда-то своей невестой.

– Ты права. Но ты не знаешь, насколько