Пока что городские стены выглядели нетронутыми, хотя все прибрежные районы были объяты пламенем, а в море там и сям виднелись торчащие на мели обгорелые остовы судов. Было очевидно, что нанятые Цветным Владыкой пираты постарались на славу.

Тем не менее Гэвина в данный момент явно заботил не город. Глиссеры разошлись по широкой дуге, наблюдая за армией, полностью окружившей город и захватившей все окрестные населенные пункты.

– Зеленые, вы уже что-нибудь чувствуете? – спросил Гэвин.

Солнце уже полностью взошло над горизонтом. С берега слышался треск мушкетных выстрелов, направленных в их сторону, – но до них было триста шагов.

– Если на то пошло, здесь оно даже слабее, чем… – начал один из гвардейцев.

– Проклятье! – вскричал Гэвин, прежде чем тот успел закончить. – Ну конечно же! «Чаще всего», так она сказала. Чаще всего!

Он резко развернул глиссер обратно в море. Каррис принялась подавать ручные сигналы остальным глиссерам.

– Что? В чем дело? – спросил Кип, несомненно, выражая также любопытство остальных членов отряда.

– Погань огромна, – сказала Каррис. – Если она рядом, но не здесь, то где она?

Кип по-прежнему не понимал. Впереди них пушки форта на Руском Носу открыли огонь; после каждого выстрела вверх вздымался столб черного дыма. Похоже, там располагались самые большие орудия, какие Кипу когда-либо доводилось видеть.

Внизу, на воде, хромерийская флотилия осторожно пробиралась вперед. Корабли не стали прижиматься к северному берегу, в непосредственной близости от форта, но сперва не пошли и прямо на середину. Однако после того как форт открыл огонь, усеивая воду вокруг них воронками взрывов, корабли заторопились, поворачивая к середине пролива. А Цветной Владыка, вместо того чтобы укрепить середину и помешать хромерийской флотилии уйти из-под обстрела, наоборот, еще больше рассеивал свои силы в этом направлении.

Один хромерийский корабль лишился грот-мачты и был объят пламенем, но остальные поспешно спасались бегством. Уверенные в своем спасении, они направлялись прямиком в открывшееся пространство, не веря, что смогли избежать губительных ядер.

Впрочем, крупным пушкам форта удалось поджечь с полдюжины малых кораблей. С них доносились вопли, в воде с неестественной стремительностью двигались силуэты, то и дело выскакивая на поверхность и швыряя люксин. В воздухе было полно птиц – без сомнения, «железных клювов».

Однако, оторвавшись от множества индивидуальных историй, разворачивавшихся перед его глазами, – погибающих людей, разгорающихся пожаров, невероятно удачных выстрелов, никогда не виданных им манипуляций с люксином, – Кип обнаружил, что Цветной Владыка по-прежнему даже не пытался оборонять центр. Ни одного корабля не направлялось от берега в ту сторону, чтобы укрепить защиту.

Помимо прочего, он чувствовал, как им овладевает буйство. Какого черта? Было все труднее мыслить стратегически. Кипу хотелось убивать, хотелось бегать, хотелось двигаться. Хотя они и так неслись на гораздо большей скорости, чем большинству людей доводилось испытывать за всю жизнь, сейчас ему этого было недостаточно. Он желал двигаться так же, но по собственному произволению, будучи сам себе хозяином.

«Как там сказала Каррис – если она не здесь?… Но ведь она здесь!»

– Погань плавает, – проговорил Гэвин. – Чаще всего!

Поняв, что это значило, Кип тут же увидел, что остальные сообразили это раньше него. Гэвин правил глиссер к середине пролива. Там, затерявшись среди артиллерийской перестрелки с обеих берегов, на волнах качалась дюжина гребных шлюпок – шлюпок, битком набитых извлекателями и выцветками Цветного Владыки.

– Разделяемся! – скомандовал Гэвин. – Перебейте их до того, как они успеют закончить!

«Закончить? Закончить что?»

Их глиссер разделился на составляющие части: шесть «морских колесниц» и центральный глиссер. Кип остался с Гэвином и Каррис, которые тут же взялись каждый за свою трубку. Кип одной рукой снял с себя под-красные очки и засунул их в чехол, но глиссер так болтало, что, не успев вытащить другую пару, чтобы подготовиться к схватке, он был вынужден схватиться обеими руками за поручень.

От треска мушкетов у Кипа звенело в ушах; воздух между «морскими колесницами» и шлюпками был заполнен шквалом люксина всех возможных цветов. Половина извлекателей в шлюпках, очевидно, находились там лишь для того, чтобы защищать остальных: Кип увидел, как вокруг каждой из лодок разворачиваются огромные щиты из зеленого люксина, гораздо более мощные, чем это считалось возможным для зеленых извлекателей. Они с легкостью поглощали и огонь, и люксин, и даже мушкетные пули. Те, кто не был занят щитами, тянули за толстые зеленые цепи, исчезавшие в глубине под шлюпками, – и прямо на глазах у Кипа там, внизу, что-то подалось. Сперва один извлекатель упал, когда натянутая цепь внезапно перестала сопротивляться его усилиям, а за ним все новые и новые.

«Морские колесницы» и глиссер подошли к шлюпкам вплотную.

В глубине под водой двигалось что-то огромное; Кип увидел, как какая-то спутанная, переплетенная масса с ужасной скоростью поднимается к поверхности.

…А потом морские воды вздыбились, взметнувшись в небо.

Глава 108

Глиссер с шипением разрезал воду в темноте. Тея держалась правой рукой за поручень, вцепившись в него мертвой хваткой, – лодка прыгала с волны на волну, летя на огромной скорости. Напряжение было таким сильным, что Тея на несколько минут словно бы ослепла, не в состоянии расслабить глаза до нужной степени, чтобы выйти на диапазон под-красного и парилла. Порой чувство ужаса помогало расширить зрачки, но просто парализующего беспокойства, очевидно, было недостаточно.

Оглядевшись вокруг, Тея увидела, что немало других гвардейцев тоже вцепились в поручни до белизны в костяшках; на многих лицах было суровое, сосредоточенное выражение. Однако немало было и таких, которые радостно улыбались, – одни радовались потрясающей скорости и ветру, свистевшему в ушах, другие, без сомнения, предвкушали, как проверят в бою полученные ими навыки. Как и обещал инструктор Фиск, большинство призывников остались с флотилией, но в последний момент командующий Железный Кулак решил, что таланты Теи могут им пригодиться.

Итак, сейчас ей предстояло показать, на что она способна, – а она была не готова! Не готова, хоть ты режь ее!

Впрочем, постепенно ей все же удалось немного расслабиться. Она поймала себя на том, что второй рукой комкает рубашку на своей груди, сжимая висящий на шее флакон – Тея так от него и не избавилась. Она будет его носить до тех пор, пока ее бумаги не будут подписаны и внесены в реестр и у нее в руках не окажутся стержни с деньгами. Ей почему-то все время казалось, будто все это может быть в последний момент у нее отобрано. Она чем-нибудь опозорит себя, и Черная гвардия передумает ее принимать…

Тея разжала кулак и отпустила цепочку.

Смотреть было практически не на что, не считая волн в туманной дымке и скалистого обрыва, постепенно выраставшего впереди. Сегодня многим предстояло умереть, и Тея не могла отвязаться от предчувствия, что будет одной из них.

Они шли прямо на Руский Нос. Скала имела пятьсот шагов в высоту, и с этой стороны на ее вершину вели лишь узкие козьи тропки, выбитые в голом камне. Наверняка эти подступы охраняются, и одного-единственного возгласа часового будет достаточно, чтобы обречь на провал все их предприятие.