Мне что, устроили торжественную встречу или что-то в этом роде?

– В Женском зале, мисс. Уверена, вас там ждут.

Это объяснение не слишком прояснило ситуацию, но я продолжила подниматься и, свернув за угол, направилась в Женский зал. Оказаться в привычных стенах было неожиданно отрадно. Разумеется, я все еще тосковала по папе, но не видеть на каждом шагу вещи, которые напоминали о нем, было облегчением. Вот если бы меня еще встречал Максон!

Я раздумывала, не послать ли за ним, когда из-за дверей Женского зала донесся дикий шум. Судя по громкости, там собралась половина Иллеа.

Я нерешительно приоткрыла дверь. Едва Тайни – стоп, а она-то что здесь делает? – заметила мои рыжие волосы, как немедленно закричала на весь зал:

– Она здесь! Америка вернулась!

Зал огласился приветственными криками, и я в изумлении застыла на пороге. Эммика, Эшли, Бариель… Здесь были все. Я оглядела зал, хотя и понимала всю тщетность. Рассчитывать увидеть здесь Марли не стоило.

Ко мне бросилась Селеста и едва не задушила в объятиях:

– Ах ты, паршивка, я так и знала, что ты своего добьешься!

– Ты о чем? – опешила я.

Не успела Селеста ничего пояснить, как ко мне подскочила Крисс и, крепко обняв, едва не оглушила своим визгом. Судя по исходившему от нее запаху спиртного, она успела уже изрядно приложиться к бокалу, который держала в руках, и, похоже, останавливаться не собиралась.

– Остались только мы с тобой! – завопила она. – Завтра Максон объявит о помолвке! С одной из нас!

– Ты уверена?

– Вчера мы с Элизой, – встряла Селеста, – получили под зад коленом, но он послал за всеми остальными девушками, так что мы никуда не уехали. Элиза тяжело это переживает, ты же знаешь, какая у нее семья. Она считает, что не оправдала их надежд.

– А ты? – обеспокоенно спросила я.

Селеста с философским выражением пожала плечами и улыбнулась.

Я засмеялась, и в следующий миг кто-то сунул мне в руку бокал.

– За Крисс с Америкой, последних, кто не сошел с дистанции! – провозгласил чей-то голос.

От таких новостей голова шла кругом. Значит, Максон решил положить Отбору конец и отправить всех по домам. И сделал это в мое отсутствие. Значит ли это, что он скучал по мне? Или понял, что вполне в состоянии прожить и без меня?

– Пей же! – велела Селеста и осушила бокал в мою честь.

Я выпила шампанское и закашлялась. Не знаю уж, что больше повлияло: перемещение из одного часового пояса в другой, переживания нескольких последних дней или выпитое на пустой желудок вино, а может, сочетание всего перечисленного, только голова у меня немедленно закружилась.

Девушки приплясывали на диванах, радуясь событию, хотя и не стали победительницами. Селеста в уголке о чем-то шушукалась с Анной, судя по всему, рассыпалась перед ней в извинениях. В зал бесшумно пробралась Элиза и, молча обняв меня, вновь исчезла. Все веселились до упаду, и я поймала себя на том, что счастлива, несмотря на то что совершенно не уверена в исходе состязания.

Я обернулась и неожиданно обнаружила рядом Крисс. Та порывисто обняла меня.

– Так, – сказала она. – Давай договоримся, что завтра будем радоваться друг за друга, как бы все ни повернулось.

– Думаю, это хороший план, – прокричала я в ответ, перекрывая гвалт, и со смехом опустила глаза.

И тут меня точно обухом по голове ударили. Подвеска, блеснувшая на шее у Крисс, внезапно перестала быть просто украшением, каковым была еще несколько дней назад.

Я ахнула, и она с недоумением взглянула на меня. Схватив Крисс за руку, я решительно потащила ее к выходу из зала.

– Куда мы идем? – опешила Крисс, явно не ожидавшая такого поворота событий. – Америка, что случилось?

Я затащила ее за угол и втолкнула в дамскую уборную, предварительно удостоверившись, что мы одни и никто нас не услышит.

– Ты из повстанцев! – набросилась я на нее.

– Чтооо?! – чуточку слишком театрально возмутилась она. – Да ты спятила!

Однако же она непроизвольно потянулась к цепочке и тем самым себя выдала.

– Мне известно, что означает эта звезда, Крисс, так что не пытайся меня обмануть, – спокойно произнесла я.

Выдержав паузу, она вздохнула:

– Ничего противозаконного я не сделала. Я не организую нигде никаких протестов, я просто сочувствующая.

– Прекрасно, – бросила я. – Но чем ты докажешь, что ты здесь, потому что тебе нужен Максон, а не потому, что тем, кого ты поддерживаешь, нужен свой человек во дворце?

Она немного помолчала, подыскивая слова. Потом, сжав челюсти, подошла к двери и заперла ее:

– Если тебе непременно хочется это знать, да. Меня… предложили королю в качестве возможного варианта. Я уверена, ты уже догадалась, что лотерея на самом деле была одной видимостью. – (Я кивнула.) – Король был – и до сих пор остается – не в курсе, сколько северянок было выдвинуто. Мне единственной из всех выпала возможность попасть во дворец, и поначалу я оставалась здесь исключительно из преданности делу. Я не понимала Максона и, казалось, была совершенно ему безразлична. Но когда я лучше узнала его, мне стало очень грустно, что я не интересую его. После того как Марли выбыла, а ты впала в немилость, я увидела его совершенно в ином свете. Ты, наверное, считаешь, что я приехала сюда из неверных побуждений, и, возможно, права. Но сейчас я здесь нахожусь в силу совершенно иных причин. Я люблю Максона и по-прежнему готова за него бороться. Вместе мы способны совершить очень многое. Так что если ты думаешь, что можешь шантажом заставить меня уехать, то лучше даже и не пытайся. Я не уступлю. Ты поняла меня?

Никогда еще Крисс не вела себя так пылко. Я не могла понять, причиной тому ее уверенность в своей правоте или выпитое шампанское. Вид у нее был такой воинственный, что я не знала, что и сказать.

Мне очень хотелось сообщить ей, что мы с Максоном тоже способны вдвоем очень много сделать и, возможно, уже успели совершить такое, о чем она не может и мечтать. Но момент для хвастовства был далеко не самый подходящий. И потом, у нас с ней было много общего. Я приехала сюда ради своей семьи, и она тоже ради своей семьи, если это можно так назвать. И мы обе уже успели занять каждая свое место в сердце Максона. Что толку теперь грызться!

Крисс приняла мое молчание за согласие вести себя мирно и слегка расслабилась:

– Вот и хорошо. А теперь, с твоего позволения, я возвращаюсь обратно на вечеринку.

Одарив меня