Шрифт:
Закладка:
А с литовцем Верке даже нравилось. И не только потому что – доза… Кто-то за нее все решал, устраивал быт, давал деньги… Девушка заново научилась готовить, вернее сказать, вспомнила кое-какие навыки из прошлой жизни. Даже как-то решилась и без разрешения сожителя купила у заезжих торговцев-офеней дешевенькие новые джинсы, очки от солнца, джинсовую кепку-баскетку и новый красивый купальник ярко-голубого цвета. В купальнике этом Вера частенько и загорала на участке, у крыльца, естественно, когда Йомантаса не было дома… А так, вела себя, как заправская домохозяйка – прибиралась, готовила еду, стирала…
Вот и сейчас собралась…
– Все, я уехал, – как всегда, литовец сорвался с места, не сказав, куда.
Да и кому говорить-то? Что, Верка ему – жена? Так… сегодня есть – завтра нет.
Завелся, заурчал на улице двигатель, сдернулась с места коричневая старая «Ауди»-«селедка», покатила, подняв тучу серовато-желтой пыли.
С утра уже жарило, сожитель оставил дома куртку и худи с капюшоном… то, что надевал вчера…
Что ж, стирка – так стирка… Стиральная машинка, слава богу, на даче имелась. Правда, старая, советская, но вполне себе рабочая, видать, мало пользовались.
Сунув кипятильник в ведро, девушка приготовила вещи. И Йомантаса, и свои… Куртку тут же и обшмонала… Нашедшиеся в карманах деньги – около тысячи рублей сотнями и по пятьдесят – оставила себе. Пригодятся. В ларьке местном чего купить… Ну да, кое-какие желания у девчонки еще оставались, даже вот красоту наводила – каждый день голову мыла, красилась… Впрочем, сожителю, кажется, было все равно.
Рука запачкался… какие-то бурые пятна… И худи, вон! Точно такие же… И где только нашел такой грязи? А вообще похоже на кровь… Верка даже понюхала… Ну да – похоже! Поранился, что ли? Он ведь мог и не сказать…
Модный фотограф… Хорошие деньги! Да и работа – фоткай себе девок, да снимки продавай.
И все же, где ж он так выпачкался-то? Вчера целую ночь не было. К утру только явился. Довольный такой, веселый… насвистывал что-то… Потом Верку пользовал – аж три раза подряд. Приятно…
Ага… нагрелась водичка! Теперь в машинку залить… Прямо тут, на крыльце, потом грязную воду удобно сразу на двор и вылить.
Где-то на улице послышался шум двигателя, промелькнула за забором белая, с синими полосками, «Нива». Вот остановилась… Полиция!
Вера напряглась – полицию она, ясное дело, не жаловала. А ну, как войдут да начнут шмонать?
Ч-черт! А ведь сюда и…
– Хозяева!
Вот ведь принесло… Шприц! Шприц скорей спрятать… так ведь и валяется на подоконнике…
Быстро убежав в дом, девушка схватила шприц, огляделась и сунула в висевшую за шкафом сумку. Литовец с ней вчера и ходил… вернее, ездил… Блин, ну и запах! Веревки какие-то… в пятнах… скотч… какие-то ключи… фонарик… охотничий нож в кожаных ножнах… Ни денег пачками, ни веществ… ничего такого…
– Хозяева! Есть дома кто?
Все равно ведь не отстанет! Чертов мент… Лучше, пожалуй, выйти.
– Здравствуйте! Вы хозяйка?
– Не, мы снимаем…
– Ну да без разницы… Участковый инспектор Фролов, Иван Андреевич. Спросить у вас хочу кое-что.
Спросить…
Мент оказался молодым, ненамного старше самой Верки, парнем, вполне симпатичным, подтянутым, с круглым добродушным лицом… Чем-то походил на одноклассника… как же его…
– Ну-у… спрашивайте…
– Вы давно уже здесь?
– Пару недель…
– А вот эту девушку, случайно, в поселке не видели? Ну, или там на остановке, на пляже…
Вытащив из кожаной папки фотографию, участковый протянул ее Вере:
– Жагина Елена Павловна, двадцать лет, студентка…
Стройная такая блондиночка… нет, скорей, крашеная…
– Красивая!
– Может называть себя Кристиной.
Вера пожала плечами:
– Не, такой здесь не видела. А что случилось-то?
– Да пропала. По нашим сведениям, уехала куда-то в Ломоносовский район… Вот и проверяем.
– Понятно…
– А вот эту не встречали?
Брюнетка… Тоже красивая, юная…
– Матвеева Екатерина Сергеевна, девятнадцать лет…
Знакомое лицо…
– Особая примета – на животе, вокруг пупка, татуировка в виде узора.
Ну, точно – Катя! В гостях же была! Потом ее сожитель отвез…
– Кажется, на пляже…
– Да, да, там она и могла быть!
– Но точно не скажу. На пляже таких много, – Вера отвела глаза. – Вы лучше мужчин спросите – они таких девушек примечают!
– Мужчин? – неожиданно улыбнулся участковый. – А вот это верно! Обязательно спрошу… Ну, что же, спасибо… Давайте, я вас отмечу, что поговорил, показал…
Полицейский достал блокнотик:
– Фамилия-имя-отчество?
– Ой… А обязательно это?
– Да для нашей бюрократической контры – конечно! Как же я потом справку-то напишу?
– Евсеева Вера Петровна, – тихо промолвила девушка. – Проживаю…
Она назвала адрес родителей, где давно уже не жила. Да и не навещала – мать умерла давно, а отец спился…
– Ну, спасибо, Вера Петровна! – участковый, наконец, убрал блокнот в папку. – Вот вам моя визиточка. Здесь телефон и прочее. Коли чего вспомните – звоните. Честь имею!
– И вам всего доброго.
Проводив участкового взглядом, Вера уселась на ступеньку. Пора было начинать стирку… да что-то не очень хотелось. Вот и сидела, думала… Та девушка, Катя… Она же была здесь в гостях! Сидела на веранде, пила чай и вино, смеялась… А потом Йомантас отвез ее на остановку… На автобус-то хоть посадил? Надо будет спросить…
Не спросила…
Сожитель нынче вернулся поздно, а дозу оставить забыл. Верка мучилась – буквально лезла на стенку и выла… А потом упала на пол, свернулась калачиком…
В такой вот позе литовец ее и нашел. Все сразу поняв, швырнул дозу:
– На! Животное… О боги, как мне это все надоело! Ничего, скоро все кончится, скоро все…
* * *На вершине пильнякалиса – укрепленного холма, насыпанного среди болот и почти непроходимых пущ, – налетевший ветер раскачивал ветки деревьев – буков, грабов, лип, гнал по небу облака, затмевавшие полную золотую луну, сиявшую в черном небе. Внизу, под деревьями, пылали факелы, горели костры. Дюжина нагих юных жриц, девственниц-вайдилутес, славя богов, водили хороводы вокруг вкопанных в землю идолов – Перкунаса, Пикуолиса, Земине… Велиона, Вакарине… Лайма и Лаума… Лаусма и Лайма…
Великие древние боги благосклонно смотрели на землю. Жарко горели костры. Рядом, перед идолами, на плоских жертвенных камнях были распяты приготовленные в жертву девы – стройные красавицы с распущенными волосами… Очень похожие друг на друга… Сестры… Лаума и Лайма…
– Перкунаса, Пикуолис, Дьевас!
– Вакарине, Велиона, Земине!
Пению вайдилутес вторил речитатив жреца – криве кривейте – тощего парня с оттопыренными
