Уже и стрельба стихла. И во входе в землянку промелькнула ушастая морда — выглянула из белесой занавески, повешенной, видимо, автоматоном.

А я лежал. Терпел. Терпел. Терпел. И дождался. Все с тем же ничего не выражающим идеальным лицом Марта достала шприц, набрала чутка жидкости из колбочки, выпустила воздух. Укол вот поставила безболезненно.

Пробуждающая жижа подействовала быстро. Ну, конечно — я и так уже не сплю. Сперва пальцы поддались на руках, затем на ногах, затем все остальное стало потихоньку шевелиться. Но дышал я все так же миниатюрными глотками. Да еще и трубка в горле оставалась, все так же другим концом уходя в рот автоматону.

Тут и рефлекс сработал в моем горле. До того как-то не чувствовал, а сейчас… Ощущение, словно легкие собственные в кашле выблевываю, вот честное слово. Можно сказать, прочувствовал, каково под химическим оружием оказаться.

У автоматона чего-то там щелкнуло, видимо, в мозгах — моргнула, осмотрела меня, в парочку быстрых, но аккуратных движений выдернула трубочку. Стало ли легче дышать? Ага, размечтался. Стало больнее. Вроде бы и влезает теперь больше воздуха в грудь, хватит уже котят на пять — но казалось, что разорвет сейчас.

— Отзыв… поставлю… отрицательный… — в десяток выдохов сумел выдать я.

— Как вы себя чувствуете, хозяин? — в ответ спросила Марта, словно ни в чем ни бывало.

— Пиздец.

Автоматон выудила из своего баула тряпочку, смочила в спирте и принялась мягко и осторожно стирать кровь с моей тушки. Той было на удивление немного — ну да, все тело-то бледное, да еще и голова кружится. Там хоть пара литров осталось-то вообще?

— Операция прошла успешно и без затруднений, хозяин, — доложила Марта. — Потребовалось поддержание кровяного давления, на что был израсходован весь запас физраствора, но дальнейших проблем я не встретила. Вашему легкому больше не грозит схлопнуться. Кроме того, я зашила простреленные и поврежденные участки кишок.

— С-супер, — выдавил я.

— Я настоятельно рекомендую вам отдых, хозяин. Несмотря на ваши поразительные способности выдерживать ранения и продолжать действовать, вам необходима как минимум неделя отдыха и спокойствия.

— Отдохнешь здесь, — слова потихоньку давались полегче. — Я проснулся в процессе. Было неприятно.

Марта зависла на добрый десяток секунд. Я даже попытался услышать скрип ее механических мозгов — но таким страдали только автоматоны-солдаты, а не она. В любом случае, у нее аж глаза расфокусировались.

— Я не зафиксировала вашего пробуждения, — сказала она.

— Заметил. Работала как над тем трупом, когда мы тебя нашли.

— Простите, хозяин, но вам это приснилось. Я не зафиксировала подобного режима работы.

Это вот меня сейчас автоматон, клявшийся в готовности служить «хозяину», будет в лицо обманывать? Приснилось, ага. Больно уж подробный и детализированный сон, да еще и так плавно перешедший в реальность.

Я аж подняться попытался. Это было… больно. Так что, для начала, ограничился просто тем, что сел, опираясь спиной о стену землянки. Не, ну а чего, я живучий — вот мой собственный врач мне заявила! Нормально, я уже практически отошел от операции!

— Потом разберемся, — сказал я, отдышавшись. — Командирские обязанности спихнуть не на кого, а у нас тут обстановка.

Марта отвела руки от моего пуза — оно как раз было уже вымыто. Затем слегка поклонилась, прикрыв глаза.

— Мне нравится наблюдать, как быстро вы восстанавливаетесь, — сказала она.

И, как ни в чем не бывало, принялась отмывать в спирту инструменты. М-да. Ну, я и удивляться не стану — машина-медик, ей как бы дважды плевать. Наблюдать ей нравится. Пусть наблюдает, будто я денусь куда-то. Лишь бы, в случае чего, подлатала — а ее великолепные методы я потерплю, уже как-то привык.

Ладно, пора заняться делом.

— Всех поздравляю — я живой и дышу, — сказал я в гарнитуру. Которую автоматон снять с моей головы не удосужилась. — Доложите обстановку, я слышал стрельбу.

— Они кого-то заметили, — ответила Эльза. — Но, мне кажется, ни в кого не попали. Рычали недовольно.

— Сойдет. Благодарю за бдительность. Так, Астер, отведи девок шесть на отдых, будем потихоньку сменяться.

Гарнитура утвердительно фыркнула мне в ухо. Ну вот и хорошо.

А мне все-таки надо было еще посидеть. Может, на самом деле, и полежать, но я чувствовал себя достаточно уверенно в собственных силах. Посидим, вспомним как дышать безболезненно, все такое. Потом еще и придется вспоминать, как безболезненно есть и пить — но нужда заставит.

Пока же я просто сидел и смотрел, как Марта протирала инструменты. Тщательно и сосредоточенно, как же еще. На всю землянку спиртом воняло. Я бы даже сам этого спирта глотнул сейчас, немного, чтобы успокоиться от всего и, не знаю, пойти вздремнуть минут шестьсот.

Но пока рано. Надо удостовериться, что все в порядке, что пересменки идут, что Холли вернули на положенное место — а там уже на правах раненого и поспать. Да и нечего медицинские запасы расходовать впустую.

Так что просто набирался сил, пока автоматон укладывала вещи. Как закончила, я ей сказал:

— Тащи больную сюда. Нечего ей на улице валяться.

— Как прикажете, хозяин. Желаете, чтобы я взяла на себя заботу о больной?

— Присматривай за ней.

Отвесив полупоклон, Марта отправилась на улицу. Отодвинула занавеску, выпуская наружу свет, с легким наклоном вышла. Шаг, другой…

И ей прямиком в шею прилетела стрела. Четко, ровно между искусственными позвонками — я даже сумел примерно разглядеть, откуда.

Стрела с легкостью прошибла полупрозрачную кожу. И чего-то оч-чень сильно повредила. Делая очередной шаг, автоматон вдруг застыла целиком и полностью, и рухнула — словно модель персонажа с застывшей посредине анимацией. Довольно… странно видеть такое вживую.

— Лучник, справа от входа в землянку! — торопливо сказал я в гарнитуру, игнорируя боль в груди. — Подстрелили медика, никому в свет не лезть! И новеньких придержите, чтобы не дергались!

Ответа сперва не последовало, никто даже фыркнуть или рыкнуть в эфир не удосужился. Вот через пяток долгих секунд понеслась стрельба — неуверенная и вразнобой, как мне показалось.

Похоже, волчицы сами стрелка-то не видели. Неудивительно. Там темнота, а шлемов на голове девок-то не наблюдалось. Так что смотрели они без ночника и тепловизора, полагаясь лишь на свой дальтонизм да несколько улучшенное родное ночное зрение. Чего они там