Я судорожно вцепилась в свою накидку, стараясь укутаться в нее как можно плотнее, опустила голову и вся сжалась, ощущая, как к горлу подступает тошнота, а по щекам текут горячие слезы. Лучше бы я все так же пребывала в сонливом тумане.

Я закрыла глаза, но так и видела мелькавшие перед лицом руки. В ушах у меня уже звенело от громогласного воя, и я подумала отступить назад. Уж лучше упасть в воду, чем терпеть этот кошмар. Я уже сделала маленький шаг к краю пристани, как впереди послышался шум, люди недовольно заворчали, и меня вдруг прижало к чьей-то теплой груди. Сильные руки обхватили меня за плечи и спину, а моя голова уткнулась в чью-то шею. Я всхлипнула, вдыхая знакомый терпкий запах.

– Двэйн! – прошептала я.

– Т-с-с, – протянул он, поглаживая меня по спине и прижимая к себе с такой силой, что стало больно. Вокруг все так же толкались люди, но теперь им было сложно дотронуться до меня. Они вопили и колыхались, но были не в силах осознать, почему им не удается коснуться святого тела.

Я вжалась в старшего, нервно подрагивая и ухватившись за его одежду, как за единственное спасение.

– Что происходит? – глухо выдавила я.

– Сейчас тебя посадят на лодку и повезут к Древу, – быстро зашептал он. – Мы нашли того, кто увезет нас следом, но нам придется плыть окружным путем, – он резко замолчал, а потом пробормотал на ухо: – Свет зажигают. Не бойся, Алиса, мы будем следом.

Он чмокнул меня в висок и отпустил. Я резко втянула воздух и не сразу успела опустить руки, хватая пустоту. Толпа резко схлынула, факелы осветили темноту, заставляя щуриться, и ко мне вновь подскочил Карим.

– В лодку, – коротко велел он.

Я развернулась, не глядя на людей и стараясь скрыть мокрые щеки. Лодку держали несколько служителей, поддерживая ее равновесие и помогая пассажирам забраться внутрь. Первым туда запрыгнул незнакомый мне мужчина с длинным веслом в руках, затем туда забрался Карим и протянул мне ладонь. Одной рукой я ухватилась за него, а другую подала одному из служителей. Его рука была сухой и теплой и очень знакомой. Я ступила в лодку, и пальцы старшего быстро сжали мои, а потом отпустили. Я удержала нервный вдох.

На лодке меня устроили в самом центре, красиво раскинув по скамье красный плащ и всучив в руки горящий фонарь. На берегу снова забили барабаны, и зазвучала тягучая молитвенная песнь. Я сидела к толпе спиной и разглядывала темный горизонт. Кто знает, может, они просто собираются потопить меня в озере, и никакого Древа на самом деле нет?

Лодку подтолкнули, и она легко заскользила по воде. Дикий вой поднялся до самого неба, зашелестела вода, и огни факелов, отражавшиеся в волнах неровными лужицами, исчезли, оставляя нас в ночной темноте. И лишь один-единственный фонарь в моих руках расчищал золотистым светом плотную черноту. Я сделала глубокий вдох, успокаивая бешеное сердцебиение и пытаясь унять судорожную дрожь, и приготовилась встретить неизведанное.

Глава 37

Подул колючий ветер,

Все замерло кругом.

Все тает в мглистом свете,

И все летит вверх дном.

Вперед! По жженным тропам,

По вымершим следам,

По высохшим болотам,

По чуждым берегам.

Иди сквозь шелест духов,

Чрез прошлого курган,

Через чащобы слухов,

Что залил океан.

Там Древо многоликое,

Иссохшее растет,

Мудрейшее, великое,

Хранит секрет и ждет.

Иди крутой дорогою,

Но только не забудь:

Сквозь бездну черноокую

Проложен этот путь.

Где верх – там низ окажется,

Где низ – там небосвод,

Все, что привычным кажется,

Обманом предстает.

И дует ветер грозный,

Все стонет и скрипит.

В час самый темный, поздний

То Древо говорит.

Вопрос услышат ветки,

Ответ прошепчут в тишь.

И кто был заперт в клетке —

Того освободишь.

Заплатишь цену эту

За истину и ложь,

Склонившись Тьме и Свету,

То Древо ты найдешь.

Земля показалась довольно нескоро. Мы плыли не меньше получаса в полной тишине, разгоняемой лишь плеском волн, бьющихся о борта нашей лодочки. Я старалась не смотреть за борт. Уж слишком черным и пугающим выглядело озеро. Мне все мерещилось, что под нами взбурлит вода и чья-то зубастая пасть поглотит нас целиком. А на поверхности все останется таким же гладким и спокойным, словно ничего и не случилось.

Разглядеть остров оказалось непросто. Его темный силуэт сливался с ночной темнотой, и, только когда луна выглянула из-за туч, я рассмотрела его обрывистый серый рельеф. Ни деревьев, ни построек, одна земля.

– Ты помнишь, что нужно делать? – вдруг тихо спросил Карим, склоняясь ко мне.

Я промычала что-то нечленораздельное, и мужчина покачал головой.

– Так и знал, что тебе нельзя было давать столько настоя. Ты же не подготовлена! Я и не думал, что в Советах теперь настолько пренебрегают правилами. Девушки сказали, что у тебя чистое тело. Только шрамы, да прядь седая, и совершенно никаких изменений. Совершенно! Раньше они давали хоть какие-то препараты, чтобы тело лика трансформировалось. На кой черт они оставили тебя как есть? – злобно процедил он, сверкая глазами. – Ладно лицо, но тело-то зачем сохранять? Не знаю теперь, что с тобой делать. Как ты воссоединишься с Древом, если твой организм не изменился? Ты просто человек. Скорее всего, связь убьет тебя, и на рассвете мне придется отсылать отряд чистильщиков, чтобы твой труп не загрязнил Древо, – он тяжело вздохнул и устало потер лицо. – Кем же ты была, интересно?.. Они решили отдать твои знания Древу, но не позаботились о твоей жизни. Видимо, ты узнала что-то очень ценное, как бывало уже несколько раз. Расскажешь? – с легкой улыбкой спросил он и наклонил голову.

Я бездумно смотрела на мужчину, стараясь не выдавать интереса, но внимательно слушать.

– Да уж, – протянул он. – Придется тебя немного